Ужасы под Луной... 2

Враз было забыто, что он является, пускай и не очень покладистым, но всё же уважаемым членом своей общины, который получил довольно-таки приличное наследство, крепкий, свежепокрашенный пятикомнатный дом, работу и невесту, которая так же была не из бедных старых дев.

Всё, что его интересовало, было, наконец-то в его руках. Неплохой Дом, один из лучших в его местности. Он часто говорил Дядюшке, что химия ему не поможет в борьбе с саркомой, распространявшейся с неимоверной скоростью по его телу. Но его Дядя держался всеми иссохшими ветвями своей никчёмной жизни за этот мирок, и за своё никчёмное существование.


Поэтому прошёл ещё Год с половиной, пока Дядя Шнефича, скончавшись с пеной по всему лицу, возможно от удушья и будучи погребён на сельском Кладбище в тёмно-синем костюме, скрывавшем лишь абы-как его тощее, безобразное тело, не пришёл разок во сне к своему племяннику и намекнул ему на наследство, о котором Шнефич и так знал.

"А что?"- думал он. "И так всё решено. Дурак-то знает, что уже обеями ногами в Могиле сидит. Но нет же, хочет пожить, сволочь! А между тем, его Усадьба мне бы пригодилась! Нет, ну почто?
И так ясно, что издохнет. Так нет же, тянет Кота за хвост. Раздаёт Деньги лжелекарям, которые обещают его спасти. Молится Богу, который уже давно, если вообще, Чудес не свершал. А мне тут ждать, пока он ляжет в могилу, истратив половину своих сбережений на чёрти что.!"

Правда Шнефич подзабыл благословение Дядюшки, который в этом сне под конец добавил: " И всё что не хочешь- исполнится. Карманы монетой наполнятся. А если тебе не припомнится, то Солнце Луне не поклонится".
Не смотря на средненькую память Шнефичу чётко врезлось всё это в его мозги практичного середнячка, который не имел много амбиций. По натуре своей Шнефич едва выделялся из толпы. Были у него, конечно и, так называемые "грешки": любил вкусно поесть да выпить. Косился на выставленные односельчанками груди, один раз обокрал безногого, известного в селе, как "Безножка", попрошающий во имя Христа на хлеб насущный, дабы после потери ноги не был работоспособным. Ну уж очень легко было, проходя мимо, взять, у заснувшего "Безножки", валяющегося на дороге бутылкy водки. Да ещё к тому же уже наполовину испитую. "Ах, это ж, даже и не деньги!" - оправдал себя Шневич коротко. Уж деньги он бы не взял!

Будучи несуеверным и типом человека, который не придаёт всему ненужные значения, он записал это быстро на клочёк бумажки по свежей памяти- просто так, долго не раздумывая. Авось пригодится?

"А может, кроме Дома, было ещё что-то, о чём умалкивал Дядюшка при жизни?". Его очень обрадовало предложение:  "Карманы монетой наполнятся.!"
Но после, занятый принятием наследства он напрочь забыл о записке исчезнувшей где-то в глубинах его мешковатыx одежд.
Если так посмотреть- его карманы и наполнились. Дом оценивался в несколько миллионов, не нуждался в ремонте, мебель была, хоть и немого потёртая, но хорошего, старого, доброго качества и не нуждаласъ в замене.
Кроме того, ему досталась коллекция исключительных марок, проверив её ценность у филателлиста Шнефич даже присвистнул. Марки ему были не нужны и торгуясь со старым Джоном из лавки города побольше, он смог получить достойную сумму, которую спрятал в Доме, а не как, каждый дурак, отнёс под проценты в банк.
" Да, знаю я ваши прценты!" Ухмылялся Шнефич. "Не такой Идиот, чтоб вас кормить. И это на чёрный день!"

После всего этого, было раз плюнуть сделать Никиде предложение. Всё село было, хотя бы с виду, доброжелательно настроенно к Шнефичу. Все хлопали его по плечу, приветствовали, снимая шляпу, а что там роптали завистливые соседушки за спиной, Шнефича мало интересовало.

О брачной ночи он мечтал постольку поскольку уже зная свою будующею супругу, ибо не раз уже они валялись в свежем сене, безмолвно занимаясь любовью, если это, конечно, можно было так назвать.
Что думала oбо всём этом Никида было Шнефичу довольно-таки безразлично. После немного пошловатой игры на окраине села, Шнефич покидал свою избранную, даже не оправдываясь, ибо знал, что она болтается на его крючке.
В селе была Девушка по имени Харринктон, о которой Шнефич, не смотря ни на что думал иногда ночи напролёт. Но к ней он не имел не малейшего доступа, разве что в своих грязных фантазиях. Она была ему не понятна, имела клеймо странноватой особы, которая избегала как и мужчин, так и женщин, жила в полуразвалившемся доме, но никогда и никого к себе не приглашала.

И вот в их день с Никидой, удaaлившись на окраину села, всё это и произошло с уже отрезвевшим Шнефичем, который сидел в какой-то жиже, зловонной яме, без света и возможности выкрикнуть хоть что-то, так как его рот издавал при попытке сделать это, только странные звуки, вторившие тем, которые неслись отовсюду и наводили сущий ужас на Шнефича.