Дело было вечером...

А я не Онегин и не на балу,
Не в опере, не в развлечениях праздных,
Проходит мой вечер в мыслях несуразных,
О том, как мне старость уважить свою.

А кто  посоветуют, где попросить,
Свой опыт у каждого с массой ошибок.
Рецепты - легко, вот аптек таких нет
С лекарством от глупости, так же прививок.

А совесть не спит и ночами грызет,
Картинки из прошлого  и аргументы,
И крутит, и крутиться лет колесо,
Рисует печальные жизни моменты.

Стоишь перед нею побитый старик,
Или поседевшая рано старуха,
А груз твоих горестей очень велик,
Промокший от слёз тюк подушек из пуха.

Умелица, давит на каждый мозоль,
На каждое не защищенное место,
Отравит, Грызуха, и нервы, и кровь,
И смерть замаячит в наряде невесты.

Стоишь перед нею, бледнеешь, дрожишь,
Её не пошлешь по нехоженным тропам.
Броня одеяло? Кого ты смешишь!?
Оно не прикроет ни душу, ни попу.

На, Смерть, не надейся, не спишит грехи,
Наивных таких на Земле миллионы...
А Ангел писец с книгой судеб спешит,
Чтоб Суд совершался по высшим законам.

А Суд, Страшный Суд, это вам не фигня,
Семь шкур и семь жизней сползут не заметишь.
За всё, что прощения не попросил,
На этом суде справедливом ответишь.