Поэты оказались слишком невежественными

Тысячи лет философия гордо рождалась из слов.

Платон , Гегель  и десятки других в словесной эквилибристике
подбирались к объяснению мироустройства.

 Соловьев с Лопатиным спорили-есть субстанции или нет.

Поэты в меру своих сил  также философствовали о том ,о сем.

А в это время Бонапарт переходил границу.
Имеется ввиду вторжение физиков в философию.

Шредингер  мирно объяснял скучные для большинства людей эксперименты,
вывел уравнение.
Когда к уравнению присмотрились, ахнули.

Батюшки, материи-то нет,одни волновые.......функции.

Дирак пишет  уравнение, из которого следует существование
моря частиц с........отрицательной энергией. Так и назвали это море морем ДиракаНа самом деле это не море, а бесконечный океан.
Отрицательная энергия-все равно,что отрицательные деньги.
Сказали -это безумие. Но вот обнаружили позитрон, возникающий в силу перехода электрона из состояния с непонятной, безумной отрицательной энергией
в состояние с привычной положительной энергией. Чудеса да и только.


Минковский так закрутил уравнения, описывающие пространство-время,
что ни того, ни другого в отдельности нет.
Это почище Канта, но содержится не в рассуждениях, а в строгой математике.

Умные философы поняли, что физики вырвались вперед
и  стали сооружать  объяснение уравнений  весьма заумным сочетанием слов.
Но пока они возятся с достижениями    физики 20 века,до Хиггса и теории струн они еще не
дошли.

Поэты же вообще не поняли, что Бонапарт перешел границу
и продолжали философствовать в старом русле,
но теперь это уже выглядело провинциально.

Поэт Асеев рассказывал мн е ,что однажды знаменитый физик Ландау
с которым поэт дружил, сказал-Коля, я так понимаю Вселенную,как никто
Асеев горячо говорит-Лева, расскажи.
В ответ Ландау со свойственной ему прямотой-нет, Коля ,не смогу ты слишком невежественен. Ландау понимает и лю бит стихи за их внутреннюю музыка
Но поэты уже не могут понять Ландау.
Такой возник диссонанс.