память
и не вспомнить уже, но
меж подгнивающих рёбер под тертым стеклом снега
все теплится светлое,
кажется, детское воспоминаньице,
мой единственный луч, моя единственная радость
ты намного дальше чем мог себе представить
Моисей, обходя пустыню по сороковому проклятому кругу
и намного слабее память о выцветших фразах
числах датах раз два три
пока солнце развеществляется в восьми световых минутах от нас
от стихов остаётся лишь голый каркас
на который нанизуют память
но из рёбер гнилых ничего не понять
по крупицам (малейшим!) уже не собрать
только время как муху раздавит.
Свидетельство о публикации №122011107895