Это без названия, нет этому названия...

Жалко Тебя Осип Эмильевич, будь я на месте Пастернака, эх..., но я опоздал...
Я бы Тебя точно отговорил, хоть и не люблю евреев..., спас бы Тебя дурака...
И был бы ты Ося в Союзе Советских писателей и тебя бы намного позже угробили...

***
Мы живем, на просторах великой страны,
Наши смелые речи всем народам слышны,
От калмыка степей, до кавказского горца
Всех нас греет Советское Солнце.

Мы заветам отцов, как и прежде верны
Наша память о павших у Кремлевской стены
Помним годы войны, городов пепелища
Нам священная память и воздух и пища.

И нигде не найти таких стойких людей
До сих пор не бывало таких мудрых вождей
Нам привычны лишенья и беды,
Но Мы знаем лишь радость победы

Никогда большевик не уступит врагу
И в войне, и в труде скажет - "Я помогу"
За народ и за партию нашу
Пьем всегда мы заздравную чашу...

В наших планах, делах помним Мы каждый раз,
Нашей партии строгий завет и наказ
И великих свершений Один вдохновитель
Мудрый Сталин – заботливый друг и учитель…
***
Как-то, гуляя по улицам, забрели они на какую-то безлюдную окраину города в районе Тверских-Ямских, звуковым фоном запомнился Пастернаку скрип ломовых извозчичьих телег.
Здесь Мандельштам прочёл ему про кремлёвского горца.
Выслушав, Пастернак сказал: «То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии.
Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому»[