Будни таёжной экспедиции ч. 3

 Наш небольшой отряд в составе  аспиранта Геологического института Михаила Семихатова (будущий Академик) и трёх студентов, летом 1959 года  изучал геологическое строение Енисейского кряжа, продвигаясь по реке Большой Пит на двух резиновых лодках. Пит постепенно превращался из ручья в реку, разливаясь порой до 130 метров. Через несколько дней пути вниз по течению нам предстояло  подняться вверх по руслу речки Горбилок, притока Пита.
 Двигаться на вёслах против сильного течения было невозможно и оставалось только одно - тянуть свои "пузыри" бечевой, став на время бурлаками. Привязав бечеву к нагруженным различным скарбом лодкам, мы тащили их, бредя по берегу, а чаще - по воде, которая иногда заливалась в резиновые сапоги.  Миша Семихатов определил порядок и ритм движения. По два "бурлака" на лодку. Один тянет, второй идёт по берегу, помогая в самых сложных условиях  преодолевать завалы из упавших деревьев, разросшийся кустарник, скалистые участки... "Отдыхающему" иногда приходилось залезать в лодку и помогать двигаться при помощи шеста. Сменялись через 30 минут.
 Солнце пекло(начало июля), на потные тела набрасывались орды кровососущих тварей. Утоляя жажду, пили из каждого встречного ручейка. Через несколько часов работы делали перерыв на обед. На ночь разбивали лагерь. Костерок, ужин, сон...За 5 дней мы прошли около 70 километров против течения бурлящей реки.
  Однажды увидели  нескольких домиков фактории,  в которых проживали эвенки. Стая собак залаяла на незнакомцев, но только спустя десяток минут из укрытия вышел  старик, когда убедился, что мы геологи. В тайге иногда встречались шальные люди. Местные были осторожны. Остальные эвенки ушли кочевать или охотиться. Мы пополнили свои запасы разной снедью, в основном рыбой, которой кишела река, но Миша не взял никаких рыболовных снастей, опасаясь, что рыбалка  будет отвлекать нас от работы.
 Завершение "бурлачества" отметили спиртом, флягу которого Слава нашёл в маршруте, на берегу Пита несколько дней назад. Потом мы узнали, что месяцем раньше сюда прилетали на вертолёте порыбачить местные руководители. Рыбу они не ловили, а глушили взрывчаткой. Один из зарядов попал под лодку, которую разнесло на части, а спирт в армейской фляге выбросило на берег. Некоторые рыбаки погибли.   
 К Питу, вниз по течению, мы вернулись гораздо быстрее. Через пару дней обычной таёжной жизни нас ожидало серьёзное испытание. Предстояло преодолеть Таврикульский порог. Русло Пита в этом месте резко суживалось и бунтующая вода, увенчанная  пенными гривами, мчалась среди разбросанных в диком беспорядке гранитных глыб, валунов, утёсов...Рёв порога, протяжённостью несколько километров, был слышен задолго до его появления. Надо было  решить, как преодолевать это грозное препятствие. Можно было пройти порог "обносом", т.е. перетащить и груз, и лодки по берегу. Это было очень трудоёмкое занятие с учётом веса груза и каменистых берегов. Кроме того, вид порога не только впечатлял и устрашал, но и "заводил" нас, молодых мужиков, уже вкусивших вкус победы над таёжными напастями. В итоге, после обсуждения, решили преодолевать порог на лодках, поочерёдно. Пока одна пара  преодолевала порог на лодке, вторая пара с верёвками страховала их на берегу, ниже по течению.
 Чувство опасности сменилось состоянием азарта. Главная задача - попасть в нужную струю и не дать развернуться лодке боком к течению, чтобы не перевернуться. Кроме того, были опасны острые гольцы, которые при таком сильном течении легко могли разрезать днище или бока резиновой лодки. Нам удалось удачно пройти и первый, и второй пороги впервые на резиновых лодках. Насквозь промокшие, но гордые тем, что справились со своими страхами и мощным, кипящим потоком необузданных вод, мы поздравляли друг друга.  Выйдя на относительно спокойную водную гладь, мы пристали к берегу, вычерпали из пузырей воду и, немного отдохнув, двинулись дальше.
  Доплыв до Енисея, мы устроили на берегу настоящий пир, сварив ведро стерляжьей ухи, допили остатки спирта и, расслабившись, наслаждались видом величественного Енисея, несущего свои воды в Океан почти у наших ног. Но экспедиция продолжалась.

  Говорят, что в тайге надо бояться медведя и злого человека, причём последнего больше, чем медведя. Следы жизнедеятельности медведя нам встречались неоднократно, но личной встречи, к счастью, удалось избежать. Но тайга полна самых разных людей, способных выжить в таких условиях. Миша предупредил, чтобы мы не ввязывались ни в какие передряги  с  местными, поскольку они все вооружены  и у многих были давние конфликты с законом. Пару раз мы всё же попадали в "заваруху". 
  После смерти Сталина в 1953 году прошло несколько амнистий. В 1953 году из 2.5 миллионов заключённых на свободу вышло более 1.2 миллиона, в основном уголовников, поэтому преступность сразу выросла более чем в два раза. В некоторых районах наступил "блатной террор". Вспомните хотя бы фильм "Холодное лето 1953-го".  В 1955 году Хрущёв во время амнистии освобождал даже бандеровцев и полицаев, с которых иногда снимали судимость. Пользуясь этим, некоторые из них просачивались в различные властные структуры сначала на местном уровне, а потом и в центре. 
  За время таёжных блужданий, особенно в низовьях Пита, где стали появляться населённые пункты, нам приходилось повидать всякого народа. Енисейский кряж издавна славился золотыми приисками и блеск золота манил сюда и разный сброд, и оборотистых личностей. В посёлке Брянка, который был центром этого местного "клондайка", группа старателей скупила старые постройки, в которых раньше располагались постоялые дворы, столовые, кабаки и т.п. заведения, где золото было средством платежа и кутежа. Эти "бизнесмены" сожгли их, а потом стали промывать всю почву в округе и "добывали" золота больше, чем те, кто мыл золотишко в ручьях и речках. Кроме того, активно шла торговля пушниной, особенно соболиными шкурками. Этот товар предлагали неоднократно и нам.
  В конце наших странствий мы с Герой, плывя уже по стремительной Каменке, притоку Ангары, заметили на берегу дымок от костерка, а потом и двоих мужиков, приглашавших знаками нас к себе. Мы прикинули: их двое, нас - тоже. Если бы хотели нас грохнуть, стреляли бы по резиновой лодке...Короче, пристали к берегу. Оказалось, что они живут где-то недалеко. Один тракторист, другой - шофёр. Но когда разговорились ,тракторист рассказал свою историю. В 1937 году он закончил в Ленинграде высшее военно-морское училище и был направлен на службу в штаб Тихоокеанского флота. Через несколько месяцев большинство работников штаба  арестовали, как японских шпионов, и расстреляли. Ему дали 25 лет, которые он почти целиком отсидел.
 Только в 1943 году, когда в лагерь стали попадать пленные немцы, он узнал, что идёт война. Охрана вначале к немцам относилась лучше, чем к своим, говоря, что они - пленные, а вы - враги. Просился на фронт, отказали. Рассказывал, что поменял много лагерей, в одном из которых  сидел с великой певицей Лидией Руслановой, получившей в 1949 году 7 лет. Тюремщики часто просили её спеть, но она неизменно им отказывала, говоря, что  соловьи в клетках не поют. Освободился  он по амнистии в 1956 году, женился, но на родину в Ленинград так и не выбрался... Расстались мы почти друзьями.      
  Эта экспедиция летом 1959 года под руководством аспиранта Геологического института АН СССР Семихатова Михаила Александровича, избранного потом академиком, переполнившая меня впечатлениями, длилась чуть более трёх месяцев, но запомнилась на всю жизнь. Кстати, во время экспедиции я вёл дневник и по совету Миши все записи  делал простым карандашом. Чернильная паста давно бы высохла, а карандашные записи я легко читаю и спустя десятилетия.

   Винт улетел, оставив нас
   В тайге, где нет конца и края.
   Суровой красотой пленяя,
   Нас встретил Енисейский кряж.

   И наш малюсенький отряд,
   Студентов трое и учёный,
   Таёжник опытный и тёртый,
   Был этой встрече очень рад.

   Нас встретили тайга и Пит.
   Было чуть страшно и тревожно.
   Мы были очень осторожны,
   Но страх был вскоре позабыт.

   По вечерам костёр пылал,
   А головешки, огрызаясь,
   Трещали, ночи опасаясь,
   Когда нас сумрак накрывал.

   А мы на пузырях поплыли,
   Шестом и вёслами гребя,
   Потом, курумы теребя,
   По скалам молотком лупили.

   Нас жрали гнус и мошкара,
   Дожди в палатках заливали,
   Ветра сбивали...Мы вставали
   И шли опять в маршрут с утра.

   А старый  Пит в тайге плутал
   Среди порогов бесконечных,
   Меж скал угрюмых и извечных
   И к Енисею путь держал.