Холера в Петербурге. 1831 год

Холера давно уже бродила по стране,
Она уже опустошила многие губернии в России
И вот теперь до Петербурга добралась.
При первом появлении холеры царь столицу бросил,
Укрылся в Петергофе со всем своим двором,
А следом за ним аристократия сбежала,
У всех ведь дачи, переждут холеру там
И охватила паника тогда весь Петербург.
Был губернатор города бездарен,
К разумным действиям он совершенно не способен
И с каждым днём всё больше умирало в городе людей.
Полиция творила в Петербурге, что хотела,
Тащила в холерные больницы всех подряд:
Больных, здоровых, пьяных – туда всех волокли
И как огня страшился тех больниц народ,
Считали лазареты переходом из дома в могилу…
Ходили слухи, что никакой холеры нет,
Придумали всё это лекари и иноземцы,
Хотят они поизвести простой народ…
И прорвалось всё недовольство, копившееся годы.
Вот окружила толпа больничную карету,
Везла она холерных куда-то в лазарет,
Карета сломана, больные все отпущены,
Толпа кричала: «Здесь вам не Москва!
По-свойски разберёмся с немцами и лекарями!»
А после этого был поднят бунт народом на Сенной.
Ворвались люди в холерную больницу,
Побили стёкла, переломали мебель,
Больничную прислугу избили всю
И заодно убили двух местных лекарей…
Войска пришли, всех разогнали, похватали,
Но успокоиться народ никак не мог.
Узнав о том, в столицу Николай явился,
Страх перед бунтом пересилил страх холеры.
Приехал на Сенную царь в коляске,
В ней встал и с речью к народу обратился,
Увещевал, грозил, стыдил собравшихся в тот день.
Потом на церковь указал и приказал толпе,
Чтоб встали на колени и молились,
Толпа упала на колени, а царь продолжил речь
И говорил, что он за них в ответе перед богом,
Хоть ляжет сам, но беспорядков не допустит.
В толпе кричали, угрозы раздавались,
Царь повернулся, посмотрел и заявил,
Что вот он и не страшится никого,
И театральным жестом указал себе на грудь.
Переодетых полицейских вокруг него немало было
И гаркнули они все дружно, громогласно: «Ура!»
Толпа их тоже криком поддержала.
Царь старика, стоящего поблизости, к себе позвал,
Облобызал его, закончив этим представленье,
В коляску сел и прочь поехал с Сенной.
Захлёбывались газеты от восторга и писали,
Что усмирила народ его любовь к царю.
На самом деле волнения ещё не прекратились,
Войска стояли в Петербурге наготове.