Рельсы

Рельсы. Я катилась спиной по направлению поезда. Какая-то девушка попросила меня взяться за поручни перед местом для курения. Я не увидела ее лица. Закурила.
За окно мелькали усыпанные снегом деревья, тусклые фонарные столбы, свет которых могли затмить светлячки. В вагоне послышалось: "Чай, кофе, пирожки..." Я решила нырнуть вовнутрь, потому что руки мои уже закоченели.
Женщина лет тридцати пяти везла тележку с различными напитками и едой. Это была дама необыкновенной красоты: блондинка, с голубыми глазами и хрупким, едва ли не подростковым силуэтом. Глаза ее бегали быстро, и она проворно что-то собирала. Под беретом скрывалась аккуратно сложенная прическа, фартук был выстиран до блеска, юбка едва касалась колен. Я на секунду задержала взгляд на декольте, но тут же свернула в свое купе.

Там было прохладно, довольно просторно, свободно, особенно для меня одной. Я присела на край полки и начала смотреть в окно. Солнце садилось, пора было расправлять кровать.

Через несколько мину ко мне постучали.
- Чай, кофе, пирожные?

Ее низкий с хрипотцой голос свел меня с ума с первого звука. Я застыла и только смотрела на осыпавшуюся тушь на веках, от чего глаза казались еще больше и выразительнее. Красная помада ровным тоном лежала на чуть пухлых губах и контрастировала с ее бледной кожей. Я застыла, усыпая ее взглядами.

- Чай, кофе?
Сотни вариантов ответов пронеслось в моей голове. Я не хотела чай, я не хотела кофе. Все, чего я хотела, стояло передо мной.
- Вас... - шепотом произнесла я. Мой голос подрагивал. - Если можно...
Она, казалось, совсем не удивилась, только улыбнулась краешками губ.
- Через два часа у меня смена, - наклонившись, шепнула она мне на ухо, - поняла?
- Кажется.
- Не кажется, а на самом деле, - улыбнулась она.
Она развернулась ко мне спиной и, закрывая двери купе, подмигнула.

Я осталась сидеть, как каменная. Так прошло несколько минут. За окном деревья, деревья, деревья... Они слились в одну сплошную стену.

Я вышла покурить. Как же душно, хочется в снег, выпрыгнуть в окно. Я стояла между вагонами и пылала, вспоминая ее. Мне не нужен был алкоголь, я уже была пьяна. Я пошаталась по вагону, поговорила с другими пассажирами. Все смотрели на меня странно, на пылающую, заторможенную и с горящими глазами, и пытались поскорее от меня избавиться. А я была и не против: все казались мне черствыми, скучными и агрессивными.

Я зашла в купе, и расправила постель, потом разделась и переодела нижнее белье, а сверху надела пижаму. Оставалось пять минут. Я выпила воды.

Ни с того ни с сего зазвонил телефон. Мама. Я перекинулась с ней парочкой фраз и хотела уже прекращать разговор, но та сказала, что у меня слишком странный голос, я оправдала это тем, что очень хочу спать, пожелала спокойной ночи и прибрала телефон в сумку.

Когда я обернулась, передо мной стояла она, заманчиво улыбаясь. Ее короткие локоны распушились еще больше и попадали на глаза. В руках она держала небольшой портфельчик.

Я замерла.

Она расстегнула первую пуговку.

- Подожди... - растерялась я, - как тебя зовут?

- Разве это важно? Милиса.

И прежде чем я смогла спросить что-то еще или даже подумать, ее губы в смелом, забирающем поцелуе покрыли мои. Я приняла их. Ее язык коснулся каждой части моего рта. Казалось, она хотела меня поглотить. Заметив мою неуверенность, она ослабила свой пыл и сняла одежду, демонстративно справляясь с каждой пуговичкой. Она была в корсете. Я потянулась помочь ей, но она грубо толкнула меня назад. Я поняла, что она все сделает сама.

- Закрой глаза, - приказала она.

Я закрыла, потом услышала, как нечто металлическое коснулось моих рук. Я открыла глаза: на моих запястьях красовалась пара наручников. Мне начала нравится наша игра. Из портфеля показалась массивная плетка.

Она подошла ко мне, сдернула пижаму, а, увидев нижнее белье, усмехнулась:

- К чему такие формальности?

Она начала целовать мои уши, шею, ключицы, соски, потом повернула на живот и покрыла поцелуями спину, продвигаясь вниз... Затем она взяла в руки плетку и отхлыстала меня ею несколько раз так, что я вздрагивала при каждом прикосновении. А дальше...

Через пять минут началась гроза. Шелест деревьев заглушал наше рваное дыхание, а гром - стоны. Мы отдались друг другу полностью и без отстатка. Боль смешалась с наслаждением. Ее пальцы были длинныими и холодными, из-за чего я ощущала их в себе еще яснее, что не могло не возбуждать ещё большое. Мы обе улетали в параллельные миры шесть раз, иногда одновременно. Позже она сняла с меня наручники и позволила делать с ней все, что я хотела. А я хотела. Хотела касаться ее выпирающих ребер, хотела гладить по спине, хотела зарыться в ее мягкие пушистые волосы, хотела укусить ее за губу до крови. Я хотела сделать ее счастливой. И погружалась в нее всем телом. До последней капли.

Мы пробыли в невесомости всю ночь. Под утро она стала совсем нежной и целовала меня в краешки губ. Казалось, это счастье может продлиться вечно.

- Моя смена через полчаса.

Я молчала.

Она встала и начала прибирать аксессуары в портфельчик.

- И где ты его хранишь?

- Да так... У подруги под полкой.

- У подруги?

- Ей пятьдесят.

- Не далеко ушла.

. - Ах ты! Зря я так рано убрала плетку!

Я засмеялась.

- Все, я пошла. Не зазевайся: твоя станция через сорок минут.

Она посмотрелась в зеркальце, нанесла помаду и вышла.
Через несколько секунд дверь отворилась:
- Тебя зовут хоть как?

- Надежда.

Через сорок пять минут началась посадка. Она стояла на порожках. Прекрасная: высокая, стройная, с горящими глазами, как будто спала всю ночь, и улыбалась каждому.

- Хорошего отдыха! До свидания! - услышала я в свою сторону.

- Мы еще когда-нибудь увидимся?

- Надейся. Тебе ведь положено! - подмигнула она.

А я пошагала вдоль пустых рельс.


                09. 01. 2022.