Городской алхимик, ч. 6

Я бы мог уходить навсегда сотню раз,
Если б верил в возможность возврата,
Я читал бы Евангелие запоем,
как роман, как сказ.
Никогда не тронул бы пальцем собрата,
Никогда чужого бы не положил в карман,
Если б не вы, моя неразменная совесть,
Страх ошибок, гордость, идущая на таран
В лабиринт временных изгибов.
Я бы полз по корням внутривенно вверх,
Или просто хотя бы к кронам деревьев плечистых,
Каждый год выпадал на гнилые листья, мерк,
И потом убирался в землю
Прошлогодним стоптанным снегом.
Восставал, возникал из пепла,
Мертвым грузом, солдатом бессменным
По площадкам мотался юзом,
И смеялся над мордой системы.
Но червями поедена память,
А история - молью, и снова
Опускается ветхое знамя.
Мои правила - четкость и меткость,
Прямо в яблочко, в темя, я ловок.
Не жесток, не правдив, милосерден.
Отступает трусливо подмога,
зажимая вены предсердий,
их марши чеканят простые числа.
Мелькают эры, шелестят страницы.
Я был предан последним
разумным искателем смысла.
И я сделал из тела храм, чтобы в нем
Когда-нибудь встретить Бога.