Виталий Серков

ВИТАЛИЙ СЕРКОВ
(род. в 1956 г.)

Горький жребий выпал в смене дней:
До озноба сомневаться в праве
Говорить от имени теней
Под луной в серебряной оправе.

Слушать бредни сереньких вождей,
Возлюбивших злато лютых наций
И живущих в мареве идей
И в плену чужих галлюцинаций.

Но нельзя не верить, не любить,
Не внимать таинственному пенью.
А поэтом быть или не быть? –
Одному известно провиденью…

* * *

Шорох ветра, веток шорох.
Тень качается на шторах,
Тихо падая с ветлы.
И от мыслей нет заслона,
Если смотрят с небосклона
Звезды трепетно, светлы.

Если резко обозначен,
Словно обручем охвачен,
Диск серебряный скользит.
Но, раздвинув мыслей полог,
Вдруг догадки тайный всполох
Мне сознание пронзит:

«Жизнь моя, как дождик звёздный,
Промелькнёт сквозь путь морозный,
Никого не обогрев.
Наиграется и сгубит.
Только смерть грехи искупит…»
…Да об этом думать – грех.

* * *

Для восторгов облюбую,
Обругаю год иль век, -
Кто сказал, что жизнь любую
Примет русский человек?

Да, он всё преодолеет –
Лишь о том тайком вздохнёт,
Что достаток не довлеет,
Нищета – в баранку гнёт.

Проклиная катастрофу,
Глядя с русского холма,
Вспоминает про Голгофу,
Чтоб не выжить из ума.

* * *

А. Каберову

Устану от мыслей, прощать разучусь,
А душу заездят обиды –
Просёлками памяти в юность умчусь,
Где грёзы ещё не разбиты;

Где печь да полати, а рядом – безмен,
Весов незатейливый предок,
И дни не отравлены ядом измен,
И смех беззаботный не редок;

Где в старом овине стоят жернова,
А в горнице – прялка с куделью,
И мысль о бессмертии так же «нова»,
Как детская тяга к безделью;

Где выгон истоптан стадами коров,
Где светлые мысли теснятся,
Где кажется тесным родительский кров,
Но рифмы ночами не снятся.

Пусть вечно там росы звенят поутру,
Земле помогая вращаться,
И я от обид и тоски не умру –
Мне будет куда возвращаться.

* * *

Идя по следу ложному
И звуку вняв пустому,
Стремился к слову сложному,
А вырулил к простому.

Извёл бумаги ворохи,
Но чувствую спиною:
Живут ночные шорохи
В гармонии со мною.

И я опять планирую
Под звёздными лучами,
Посадок не планирую –
Зачем они ночами?

Оставив бред и суетность
В словах и днях давнишних,
Ищу непредсказуемость
В слоях и сферах нижних.

Чудны дела Всевышнего:
Не дав мне разом спиться,
Он знал: от слова лишнего
Сильней могу разбиться.

* * *

Застань меня заря нагим —
Я б не был в краску вогнан,
Но журавли, даря нам гимн,
Заглядывали в окна.

Ещё твоя дрожала бровь,
Ещё глаза горели,
И нашу позднюю любовь
Те птицы подсмотрели.

Была их песня высока,
Чиста, как Божья милость,
И ты, смущённая слегка,
Простынкою укрылась.

* * *

Очертания корпуса строги,
А луна — примостилась на крыше.
Я ловлю промелькнувшие строки
В голове или где-то повыше.

Потянувшись, собака зевнула,
Отряхнулась и спряталась в будку.
Что ж ты, жизнь, так меня обманула,
Превратив бытие моё в шутку?

Так давай же с тобой поиграем
В кошки-мышки, а может быть — в прятки.
На краю я бывал, а за краем
Мне пока не знакомы порядки...

* * *

На посошок налейте мне вина,
И я Вас больше не побеспокою.
Мне сквозь бокал вселенная видна
И то, что открывается изгою.

Из города скорее убежать
Замыслил я к нетронутым сугробам,
Но не затем, чтоб зайцев обижать
Иль до погоста следовать за гробом.

Предназначенье видится в ином –
Ходить-бродить в обнимку с тишиною
И опьяняться вовсе не вином,
А памятью и ветром за спиною.

* * *

Пусть вы о нас не слышали пока –
Нет нашей диспозиции на карте.
Мы – воины засадного полка,
Не мыслящие службы в арьергарде.

Наш полк, как никогда, необходим.
Мы вступим в бой однажды поневоле,
Но политое русской кровью поле
Врагам за серебро не отдадим.

Самарский, вологодский ли, тверской –
Не падки на чины и эполеты,
Но Дух, что нам оставил князь Донской,
В душе храним, поскольку мы – поэты.

Мы знаем цель засадного полка.
Мы – скрытая опора авангарда.
Враги о нас не ведают пока,
А значит – и не бита наша карта.