Демон Часть II

Демон во мне всё неймется, снуёт.
Душе моей буйной остыть не даёт.
Он погубит её, расчленит по частям,
А в пустотах души Он поселится сам.
 
Разрастается Демон, плодится во мне
И себя я теряю во всей этой тьме.
Забыл я кем был, да не вижу кем стал,
В зеркалах я смотрю на звериный оскал.
 
В улыбке зловещей я вижу его-
Гниль, что сожрала моё всё тепло.
И сотнями масок сей Демон пестрит,
Да сотнями возгласов он завопит
 
Как любит сжирать что подвластно добру
И как в сраном поэте прожечь ту дыру,
В кою Он унесёт, что любимо было,
Что когда-то мне жизнь, моё кредо дало…
 
Пощады не знает эта гадкая мразь,
Что как клещ в мою душу пиявкой впилась.
И не вырвать его, не убить топором:
Спрятался он за поэта нутром.
 
Сидит всё и жрёт, моё сердце хвалит:
«Очень вкусно оно и любовью пестрит,
Но поверь ненадолго, и её я сожру,
А орган сей красный во тьме истреблю!»
 
С каждым укусом чернеет оно.
И в поэте укус тот меняет нутро…
Раз цапнул… два. Всё кусает, не спит.
Поэт ещё пишет, от боли кричит…
 
Демон когти пустил, не пускает певца!
Новой силы укус истребляет юнца…
Поэт под столом уж от боли лежит,
На бумагу свою он от боли вопит…
 
Вдруг в конвульсиях стол задевает… и звон!
Но во тьме не поймешь откуда был он…
По руке потекла струйкой тёплой вода…
Ни вина, ни питья то была не струя.
 
То кровавых чернил плыл ровный поток.
Протекал он по ранам, искусанным в срок…
Тут поднялся поэт, посмотрел в зеркала:
То ли руки в чернилах, то ли кожа черна?
 
Глаза те устали, али кровью полны?
И из раны текут крови чёрной струи.
Ногти не стрижены, али когти торчат?
И зубы, острее Кизляра, стучат…
 
Ужаснулся поэт – кулаком в зеркала,
По когтям полилась чёрной крови струя…
Полетели осколки, на пути всё рубя.
Тут поэт обомлел, тихо-тихо скуля…
Он осколки собрал, поглядел и притих,
Там уже не поэт, там был Демон средь них…