Валерий Савостьянов

ВАЛЕРИЙ САВОСТЬЯНОВ
(род. в 1949 г.)

Был дом с коровой продан за бесценок,
Пошёл, как говорится, с молотка.
Не жалко –
Никаких особых пенок
Мы сроду не снимали с молока.
Да что там дом –
Избушка в три окошка:
Войдёшь, и тянет голову пригнуть.
А рядом клуб –
И песни, и гармошка.
И до утра порою не уснуть.
Теперь никто под окнами не пляшет,
На весь квартал гармошки не сыскать.
Восьмой этаж!..
А мама вяжет, вяжет,
Чего-то ждёт и спать никак не ляжет.
А свяжет –
Начинает распускать.

МОСКВЕ

Я тобою грезил, как Незнайка
Сказочной далёкою страной.
Верхоглядка, неженка, зазнайка,
Никогда не станешь ты родной!

Никогда с надменной и капризной,
Как ты молвить любишь, тет-а-тет
Мы не будем: вирусу снобизма
Не осилить мой иммунитет.

Мне такие сделаны прививки
В деревенской дедовской избе,
Что твои браслеты и завивки
Не помогут, вкрадчивой, тебе.

Ну а если даже заболею,
Всё пройдёт бесследно, словно чох, –
Потому что я тебя жалею,
Словно перед казнью Пугачёв.

Никогда насмешливой гордячке
Не понять, как дышится в глуши,
И глазами верными казачки
Не зажечь измученной души.

Ломкой обернётся эйфория –
Так не раз бывало на Руси –
Барское твоё «Периферия!»
Прозвучит молитвенно «Спаси!».

И тогда на искренний и жалкий
Голос твой, простив тебе смешки,
Я приду, как Минин и Пожарский,
Приведу надёжные полки.

* * *

Рощица прозрачная, нагая,
Листья днями прошлыми шуршат.
Есть ли на Земле земля другая,
Чтобы так умела утешать?

Озеро все прожитые годы
Отражает, словно камыши.
Есть ли на Земле другие воды,
Чтобы так смывали боль с души?

Русские холмы — как милой груди,
Буйный бор — как братья во хмелю.
Есть ли на Земле другие люди,
Коих так — без жалости — люблю?

Перекрёсток Крест на сердце высек,
Чтобы вместе верить и страдать…
Есть ли на Земле другие выси,
Что так обещают Благодать?

ПОМИДОРЫ

Помидоры последние загодя рвали, –
Вот уж осень, а завтра – морозы и снег, –
Клали в валенки их, чтоб скорей дозревали,
Накрывали овчиною – всё-таки мех.

Так лежали они, красоты добирая:
Постепенно бурея, краснея потом.
И коль снег за окном,
Коль погода сырая,
Самых спелых достанешь – и светится дом!

Будто солнышко всходит из каждой тарелки –
Подмывает запеть или даже сплясать.
Вот и дед не ворчит, забывает о грелке
И задумчиво смотрит: «Кусать – не кусать?

Ну попробовать разве? Кусну его разик.
Нет – пущай покрасуется всё ж. Погодим…»
Каждый день в нашем доме,
хоть маленький, – праздник:
Помидоры едим, помидоры едим!

Вы решили уже: лишь по этой причине,
Когда я подмигну, улыбается дед?
Деду б – лечь поскорей на любимой овчине,
Мне бы – новые валенки в школу надеть!

НИЩИЕ

Камни и буераки.
Дождь моросит с утра.
Нищие и собаки
Вместе вокруг костра.

Их обойду, пожалуй,
Посох держа в руке.
Булькает что-то в ржавом
Стареньком котелке.

Я им пока не нужен,
Я им – что нет, что есть.
Ждут, что послал на ужин
Отче Небесный днесь.

Дай Ты им хлеба, Отче,
Тёплый подвал, где спят,
Дай им в осенней роще
Ягоды и опят!

Дай городским помойкам,
Свалкам – не оскудеть,
Чтоб на прохожих волком
Бешеным не глядеть!

Скоро засвищет вьюга,
Сядет у котелка –
Дай не зарезать друга:
Шарика ли, Пушка!..

Нищим, бомжам и ворам,
Пьющим из русских луж,
Гибнущим под забором,
Но не сгубившим душ:

Крови не проливавшим
Финкой и кистенём, –
Отче, воздай как павшим
Воинам под огнём!

РОССИЯ, РУСЬ…

Россия, Русь, ты стольких погубила
И до меня, и на моих глазах —
Трепещет моё сердце, как рябина,
Взрастая на крови и на слезах.

Здесь так опасно русским называться,
В метель и бурю стоя посреди
Чернобыльских бескрайних резерваций
И Беловежской воющей беды.

Как трудно здесь Добрыне и Микуле:
Чуть что не так Ивану–дураку —
Двух «с» твоих
Безжалостные пули
Свистят и точкой ставятся в строку!

В твоих Торжках, Венёвах и Белёвах
Живём всегда мы — как перед грозой…
Но всё же ум твой задний
Гумилёвых
Поймёт, оплакав позднею слезой!

И лишь за то одно, что на поминках
Рыдаешь ты солдатскою вдовой,
Мы будем смысл искать в твоих суглинках
И красить кровью снег передовой…

НЕ ГАСИ МОЮ СВЕЧУ

Не гаси мою свечу,
О, Всемилостивый Боже –
Я ещё воспеть хочу
Ту любовь, что всех дороже.

Ту любовь, что даришь мне
В пору старости бесплодной –
К сыновьям моим, к жене,
К нашей кошке беспородной.

И к рассаде, и к цветам,
На окне моём живущим,
И к сияющим листам,
Строчки новые зовущим…

Не вели меня казнить –
Я иду, не зная броду.
Дай мне что-то объяснить
Драгоценному народу!

Что – пока не знаю сам.
Но в годину испытаний,
Верю, дашь моим устам
Мудрость словосочетаний, –

Чтоб не ядом напитать,
Не отмщением, не болью,
Чтоб молитвой отшептать,
Чтоб спасти его любовью!..