Любить призвал...

В один прекрасный, дивный день
Я на земле увидел тень.

Она, как длинная змея,
Ползла в пол – метра от меня.

Хотел дорогу преградить.
А коль удастся – приручить.

Не удалась попытка мне –
Слегка прижать её к земле.

Она скользнула по руке
И поползла опять к реке.

Но я решил не отставать,
И мне пришлось за ней бежать.

И чем быстрее вслед бежал,
Тем всё сильнее отставал.

Жалел тогда, что я не пёс,
О том мечтал уже всерьёз.

Хотелось мне её догнать,
Зубами в клочья разорвать.

Лишь позже вспомнил о ружье,
Что прижимал к своей спине.

Я сразу понял – без него
Мне не поймать уже её.

Она же с берега реки,
Рассудку, видно, вопреки,

Пытаясь скрыть свои следы,
Упала камнем с высоты.

А я стрелял тогда ей вслед…
В раскате грома – слово: «Нет!

Нет! Нет!» - раздалось вдалеке,
Не удержал ружья в руке.

И там, над гладью синих вод,
Увидел в дымке эшафот.

«Да, да, то ждёт тебя, мой друг.
Ты посмотри, уже идут».

Я обернулся, не пойму,
И были те слова к чему?

Кто за спиною говорил?
А с эшафотом пошутил?

Мне солнце резало глаза.
От напряжения – слеза

Остановилась на щеке.
Сидит старик невдалеке.

За ним – огромный старый вяз
Расположился напоказ.

Таких размеров, словно дом.
А дед – в лохмотьях, босиком.

И он смотрел куда – то вдаль,
В глазах его видна печаль.

Он был не стар, но вот лицо
Мне помнить долго суждено.

Своё ружьё поднял с земли,
А ноги ветви оплели.

Хотел шагнуть, а сил уж нет.
На мой вопрос кто даст ответ?

Он, видно, понял по губам.
Рукой, взывая к небесам,

Нательный крест поцеловал
И по – отцовски мне сказал:

«Что хочешь знать – то знаю я
И мне видна судьба твоя.

В охоте радость видишь ты,
Хотя не знаешь в ней нужды.

Забавы ради, как и я.
Убить – одна мечта твоя».

Он словно небу говорил,
Его слова с трудом ловил.

Не мог понять я одного –
Зачем я слушаю его?

Как этот старый бедный дед,
В лохмотья нищего одет,

Ещё пытается учить?
Даёт советы, как мне жить.

Кто право дал ему на то?
Его и слушать – то смешно.

«В ногах нет правды, сядь со мной» -
Мне указал своей рукой

На ствол, лежавший на земле.
«Мы здесь с тобой наедине.

Я расскажу, что испытал,
Чтоб изменить, я б всё отдал.

А ты уж сам потом решай.
А коль не хочешь – прочь ступай».

От слов его оторопел,
Но рядом с ним я, всё же, сел.

Меня за руку крепко взял
И тихо на ухо сказал:

«Тебе поведаю о том,
Как потерял семью и дом,

Как смерти я просил себе,
Казалось мне, что я во сне,

И то, что сон сейчас пройдёт,
Увижу солнышка восход.

Но как я Бога б не просил,
Как громко я б не голосил,

Он глух и нем к моим мольбам,
Ведь в том виновен был я сам.

Гордыня – вот мой страшный грех,
И с этим был я выше всех.

Тем схожи мы, мой друг, с тобой.
Услышь меня, прошу с мольбой.

Казалось, был не уязвим.
И, как гора, не сокрушим.

Была любимая семья,
Да и весёлые друзья.

Старался всё от жизни взять,
Что не по мне – мог наплевать.

Не внял совету мудреца –
Предупреждениям отца.

Купил ружьишко для забав.
И думал я, что буду прав.

В охоте не было нужды,
Всегда хватало нам еды.

Я с ним тогда почуял власть,
Не управляемую страсть.

Она, мой разум ослепив,
И с тем меня благословив,

Дала мне то, о чём мечтал,
Что долго так в себе искал.

Я, словно зверь, почуял кровь,
Забыв про то, что есть любовь.

И вот в прекрасный, дивный день,
Когда в саду цвела сирень,

Увидел аист – на трубе.
Моё ружьё – всегда при мне.

Стрелял, не целясь, и попал.
На землю с криком он упал.

Крыло я пулей перебил.
«Зачем?» - мой сын меня спросил.

«Зачем? Ведь не было нужды».
В свою ладонь налив воды,

Пытался, чтобы он попил,
И я беднягу пощадил.

За шею птицу приподнял,
И от меня тем заслонял.

«Я помогу, ты потерпи» -
Прижав его к своей груди.

Защиту аист видел в нём.
Я был тогда уже взбешён.

Во мне рвалось всё изнутри,
Не зная, что ждёт впереди,

Толкнул я сына, он упал,
Пред мною аист гордо встал.

В его глазах не видел страх.
Одним крылом позволил взмах.

Я взор отвёл, чтоб не смотреть.
Поднял ружьё, чего жалеть.

Нажал, и выстрел прогремел,
Мой сын тогда к нему успел.

Ему попала пуля в грудь.
И выстрел тот уж не вернуть.

Он, как подкошенный упал,
Губами только прошептал:

«Зачем? Ведь не было нужды» - 
Пролив с ладони горсть воды.

Пробила пуля их насквозь,
Застряв в заборе, словно гвоздь.

Лежали оба на земле.
Раздался гром невдалеке.

Не знаю, долго ли стоял,
За всё лишь дождь меня хлестал.

Жена, недели не прожив,
Все слёзы горькие пролив,

Меня уж точно не простит.
В сырой земле теперь лежит.

А этот вяз не смог тогда
Забрать за нею навсегда.

Со мною вместе сук упал,
Под ним всю ночь потом рыдал.

Я не рыдал, похоже, выл,
Тогда о смерти лишь просил.

И только рано, поутру
Дополз с петлёю я к костру.

Меня постигнет точно ад,
И был тогда ему я рад.

Любые муки мог стерпеть,
А близких смерть не одолеть.

Ведь их Господь к себе забрал,
И мир чужим с тех пор мне стал.

Подумать только я успел,
В костре огонь вновь загорел.

Услышал голос я с небес.
Скрипя, шумел от ветра лес.

Качались сосны на ветру,
Я думал, вот сейчас умру.

А голос дальше продолжал,
Чтоб слышать лучше, я привстал.

«То просто было б для тебя
Жизнь оборвать уж навсегда.

Знай, Божья воля есть на всё,
Познать, тебе её дано.

Не для себя ты будешь жить,
Что совершил – не изменить.

И через муки, что прошёл,
Ты смысл истины обрёл.

Тем сможешь многих исцелить
И от греха остановить.

Кто не познал такую боль,
Тот не узнает жизни роль.

Зачем на свете мы живём,
И с чем, в конце концов, умрём.

А вечной будет лишь любовь,
С ней обретёшь себя ты вновь».

Не видел я, кто говорил.
Слова его придали сил.

И понял я из этих слов:
Пока живёшь – неси любовь.

«Прости, что долог был рассказ.
Пересказать нельзя за час.

Судьбу мы сможем изменить,
Когда с любовью будем жить.

А кровь невинную прольёшь,
Себя тем сгубишь ты за грош.

Теперь иди, я всё сказал».
Закрыв глаза, он замолчал.

Я встал и медленно пошёл,
И каждый шаг был столь тяжёл,

Что думал – вот здесь упаду,
Казалось мне, иду по льду.

Лёд тонкий лопнет подо мной,
И не вернусь к жене домой.

Я с этой мыслью вдруг ожил,
Бог от ошибок оградил.

А жизнь свою я изменю,
Ведь понял, как я их люблю.

Жена и сын – роднее нет.
И так прекрасен белый свет.

А то, что видим, Бог создал.
Он нас любить, любить призвал.

Ружьё я бросил далеко,
И в этом месте глубоко.

Оно не сможет убивать,
В пучине вод ему лежать.

И с облегчением в груди
Домой к себе шёл по степи.
…………………………………………
шилкин андрей 6 января 2015г.