Тропы. Рузский сонет 35

.




Содержание:

- Изящней алансонских кружевов (автор: Галина Кадацкая)
- Текут смолой сосновые дрова (автор: Мария Абазинка)
- Бумага стерпит. Белое всегда (автор: Фомин Алексей)
- Звено к звену – соединяю цепь (автор: Мария Абазинка)
- Чей путь длиннее: ветра долгих зим (автор: Фомин Алексей)
- Прозрачные деревья и дома (автор: Валдис Дубулт)
- На дне фрегаты призрачных веков (автор: Татьяна Игнатьева)
- Зачем тебя когда-то окрестили (автор: Мария Абазинка)
- Над зажигалкой света лоскуток (автор: Галина Кадацкая)
- Метается душа в горячке тяжкой (автор: Мария Абазинка)
- Вагон, купе, ночной последний поезд (автор: Мария Абазинка)


========================== _rs_=====



*** (автор: Галина Кадацкая)

Изящней алансонских кружевов
Плетение узорчатых снегов

Со скуки ли взялась ты за работу,
Зима, прядя ажур из звонких ноток,
Ложащихся воздушно и легко

За строчкой - строчка, не одну неделю,
Под вдохновенный ветра перебор,
Неповторимым, дабы, стал узор -
Отдельно каждой веточке на елях,
Хватает пряжи - полнится куд`еля.

С холодных губ сорвётся шепоток
В звенящей тишине лесной поляны,
Зима себя не утруждает, явно,
Плетя ажурный ледяной платок.


*** (автор: Мария Абазинка)

Текут смолой сосновые дрова,
большая печь уютным жаром пышет,
вязанье ниже, помыслы всё выше,
ажурнее белёсых дней канва,
рушник с распятья петухами вышит.

Курильский чай к губам не поднести
сжигает время память взаперти…

У маленькой любви одна забота:
оттаивать сердечки на стекле,
оторван календарь какого года?

Отнесено волненье к прошлым сагам
прошито вечностью, сдано в печать.
Зима – уединенье и печаль,
и тихий треск огня, и сушка с маком.


*** (автор: Фомин Алексей)

Бумага стерпит. Белое всегда
терпеть готово черную проказу.
Слепые не излечатся от сглаза,
во тьме солгут и не солгут ни разу
о том что знают, как поет вода

когда ручьями разрезает поле
на сирые суглинистые доли

когда уходят строки в пустоту
за синюю небесную версту,
когда душа сама себя неволит

рождаются на небе облака
и рыбой, и улиткой, и пророком
и светлою улыбкой старика
сидящего в сторонке одиноко


*** (автор: Мария Абазинка)

Звено к звену – соединяю цепь
Унылых дней… заняться дома нечем.
Познать себя – вот призрачная цель…
Зачем-то бесконечный зимний вечер
Прорисовал морщинки на лице.

Спасибо, затянувшийся буран,
За то, что долго не пускал из дома:
Теперь я знаю – вовсе не знакома
Сама с собою… ты недаром дан…

Остаться или всё же возвратиться?
Заметены следы ворчливой птицы…

Неоднозначна пауза в судьбе:
Смеётся надо мной, поёт, искрится
Блаженный мир, что я нашла в себе?…


*** (автор: Фомин Алексей)

Чей путь длиннее: ветра долгих зим,
пугающего воем ледяным;

теней, ползущих в ночь из ночи к ночи;
а может птицы, превращенной в дым
и разлетевшейся на сотни клочьев…

Чей путь короче, камня в язвах льда,
похожего на черного кота,
прилегшего на белою рогожу;
а может ивы, той, что у пруда
серебряной, змеиной дышит кожей…

Звенят жалейки бледных пастухов,
чьи овцы помнят путь от дома к лесу.
И чья-то усыпленная принцесса
поет во сне псалмы не зная слов.


*** (автор: Валдис Дубулт)

Прозрачные деревья и дома,
иголка с ниткой, дремлющая лошадь,
кормушка птичья, горстка хлебных крошек,
на легких занавесках бахрома
и сами занавески.

Запорошен
незримым снегом уличный фонарь
и свет его невидимый листает
невидимый настенный календарь.

Определять наощупь день недели
и даже то, насколько постарели
родители,
а после них и дети,
уставши верить в светлую мечту.
Привыкнем.
А пока достать конфеты,
поставить греться чайник на плиту.



*** (автор: Татьяна Игнатьева)

На дне фрегаты призрачных веков,
Созвездья рыб рисуют карты кладов.
Слетают иней снов и мотыльков
Слова оледенелою глиссадой.

А посреди нахохленной земли
Забытой малой птахой дремлет лихо,
В нерукотворном домике-щели
Отогревая щёки-феврали,
Готовит неизменную шутиху.

Но всем шутихам фирменным назло
Кустарное взрастает ремесло.

И мастерятся новые фрегаты,
Взлетают журавлями паруса,
И рыбы удивительно крылаты.


*** (автор: Мария Абазинка)

Зачем тебя когда-то окрестили?
Как будто прежде не было России…

В глубинке отмечают Рождество:
Ватага ряженых – все ведьмы, черти –
Кичатся иисусовым родством.

Не верите в зачатие – не верьте! –
Всем хватит дикой веры в Коляду
В таком-то веке, да в таком году.

Летит зерно, баранки и конфеты,
Кто знает, что стоит сейчас за этим?

В слезах пожали – веселее сеем.
Пока ещё позволено дышать,
Заходится отчаянным весельем
Пугливая народная душа.


*** (автор: Галина Кадацкая)

Над зажигалкой света лоскуток
Прольётся в ночь под самый новый год,

В котором нет ни проблеска, намёка,
Ни тени, ни подсказки, ни хулы,
Пока он только на хвосте сороки.

Проснётся город, от похмелья вял,
Уставив в утро бельма занавесок,
Что ожидалось, стало скучно-пресным,
Как фанты недовыпитый бокал.

Каникулы - безделия дитя,
Надоедает очень быстро скука,
Всевидяща, бездонна, многорука,
Слетевшая без помысла и стука,
С календаря с проворностью летяг...


*** (автор: Мария Абазинка)

метается душа в горячке тяжкой
несётся в поле белая упряжка

ни зги не видно: что там впереди
за пазухой теплеет белый камень
дыханьем стужи сердце остуди

мохнатыми порхает мотыльками
завьюженною ночью белый сон:
влекут собаки ледяные сани
и снежной шерстью сыплют мне в лицо

какую силу хочешь показать?
каким холодным чувством уязвима
невыплаканно тянешь эту страсть?
Метелюшка! – выкликиваю имя
надеясь из глухой печали вынуть


*** Ясли (автор: Мария Абазинка)

Вагон, купе, ночной последний поезд
Со старым грузом едет в новый год.
В плену дорог ничто не беспокоит,
А стук колёс – лекарство от забот.

Попутчики опять навеселе.
Добрее мир с родившимся мессией?
Представилось: поклажа на осле,
Подходит срок – беременной Марии
Для ро;дов предоставлен тёплый хлев.

Лампады чад и запах молока…
Вселенная надежде сопричастна,
Но в небе ангелы молчат пока.

Звезда влечёт, куда – ещё не ясно.
Душа – наполненные сеном ясли.












.