тридцать лет и три года пока что не минуло...

я пойду на звезду
Вифлеем  в подорожной не значится
Бог рождается в таинстве
в теплых яслях без глаз посторонних
мне под блеянье коз
и овечье сопение плачется
в том смятеньи души
что нельзя рассказать без иронии
где с младенцем в руках
СВЕТ с ДОБРОМ а не женщина с мужем
от волхвов мнут дары их явленьем обрадованы
но не зная зачем
для чего богу юному нужен
медальон золотой
с бальзамической смирной и ладаном
мягкосердно и благостно
смотрят в небо восточного купола
а над ними звезда:
неподвижная ярче и ярче
сын от духа Святого
не измучил Марию ни муками
ни обычною тяжестью
что любая до времени прячет
Вот и все - прошептала
и к сухим  пеленам тельце сдвинула
и кормить принялась
укрывая теплее от холода
впереди тридцать лет
и три года пока что не минуло
пусть ласкает дитя
молоком наливается молодо
ей погибели страх 
очень скоро покой уничтожит:
Ирод царь и палач 
плач младенцев разносится ветром
их четырнадцать тысяч:
убиенные души чад божьих
как спасти одного
до ущелья бежать не окрепла…
а в Египет бежит
в шаг осла поджимая подошвы
там откроется взору
в Сыне Божьем сомненья отринув
исцеляет недуги 
низвергает в прах идолов прошлых
леопарды к ногам его
львы сгибают роскошные гривы
даже пальма склонилась 
и  вода родниково забила
там откроет ей истину
говоря как мудрец не младенец:
«Через тридцать три года
иудеи распнут в Иерусалиме…-
и взглянув на разбойников
не посмевших забрать ее пленницей:
-А два разбойника эти
со Мной на одном кресте повешены будут
Тит одесную и ошую Думах
На другой же день
вниидет передо Мною Тит
в Царствие Небесное…»
 
я пойду на звезду
Вифлеем  в подорожной не значится
Бог рождается в таинстве
в теплых яслях без глаз посторонних
мне под блеянье коз
и овечье сопение плачется
в том смятеньи души
что нельзя рассказать без иронии:
прежний вид потеряв
среди нищих  душою болезная
на коленях: трава
рукотворной канавы истории:
против Ирода слуг
защищать тех младенцев полезла
выкорчеванным камнем 
из дороги что людно проторили
                на Голгофу…