От воскресения до воскрешения13

          От воскресения до воскрешения.               
                Поэма.
        «Урал. 12. 12. 2021. 26.12.2021»
*************************************
Помимо прочего всего…
Сознание медленно; но, верно,
Вернулось в мир из ничего,
Я с ним вернулся в мир наверно.

Наверно я опять воскрес,
Небытие открыло двери,
И я вошёл в волшебный лес,
Чтоб в нём найти свои потери;

Я много в жизни потерял,
Не хватит чисел Фибоначчи.
Я от потерь слегка устал,
Устал считать я неудачи;

И от того плюю на них.
Мой разум мчится по планете,
Я в нём пишу нелепый стих:
«…Как растворяюсь в жарком лете,

И пролетают в нём года;
Но, лето тёплое проходит,
И с ним уходит в никуда,
То, что в реальный мир не входит…».

А я реально, на Урал:
Через леса поля и горы,
И в них врезаю Интеграл,
В необозримые просторы.

На неудачи мне плевать!
Жизнь расплескалась, жизнь уходит
И даже Божья благодать,
В ней больше места не находит.

А поезд мчится на Урал!
Чтобы закончить в жизни споры,
Я Интеграл нарисовал,
И прекращаю разговоры:

Сниму там новое кино:
Согласно числам Фибоначчи;
Но, здесь… сейчас, смотрю в окно,
Решаю сложную задачу.

Ну, вот он мой реальный мир:
Окно, перо и шум вагона.
В окно протиснулся Шекспир,
Он нагло плюхнулся у трона:

Чтобы сонет свой нашептать,
Или ещё, какую строчку;
Но, как он пишет: мне ль не знать;
Я на сонетах ставлю точку.

Сонеты с детства не люблю!
Не то чтоб нет… но, так не очень.
Я рифму русскую ловлю,
В ней Русский дух сосредоточен.

Сознание видит: свой финал,
Сознание в бездне исчезает.
И мне плевать, как Интеграл,
Кресты могильные вбивает.

В них вижу: только пустоту;
Ни тьмы, ни света, нет ни звука:
Не запустить в мир суету;
Такая братцы, в общем, штука.

Я снова мир зарифмовал;
Жена вмешалась «…Разве гений,
Врезает в горы Интеграл,
В одном из тысячи мгновений?..»

Что тут такого?  Мне ль не знать,
Как пишут умные поэты.
Мне на поэзию плевать:
На все сонеты и куплеты,

На мир за каждою строкой:
За ней, туманы и лиманы;
В ней пляшут, Шут и Домовой,
А я сажусь за фортепьяно:

Чтоб, мир реальности исчез,
Чтоб вместе с ним переместился;
С Душой в сознании. Или без?
Иль я с душою сам простился?

Иль не дано мне умереть?
Смерть не идёт ко мне на встречу.
Ну, значит, песни буду петь:
Ведь как умру, я не замечу.

Я не замечу свой финал,
Куда и как переместился:
Не мною созданный фрактал,
Он мне вчера в ночи приснился:

Во сне отсутствует сюжет,
В нём цепью зыбких сновидений,
Вплывают призраки в рассвет,
Без суеты и без волнений;

В них нет ни жизни, ни огня,
Они мертвы для понимания:
В них нет ни эго, нет в них Я;
В них, безусловно, нет желания;

Желания ссыпались как прах:
Душа теперь без оболочки,
Живёт мечта теперь в мечтах,
Не написав о них ни строчки.

Я за мечту, сижу, пишу:
Своей мечты я не нарушу.
У бога счастья не прошу,
И не прошу очистить душу,

Я создаю себе фрактал:
Прибавив числа Фибоначчи;
Там в них отсутствует финал,
А это тоже что-то значит.

Любой, кто таинства постиг,
Желает быть и возродится,
И возродить других, на миг,
Чтоб вновь увидеть, вновь простится.

Не нарушая тишины,
Я тени спрятал за вуалью,
Чтоб досмотреть цветные сны,
Не омрачая сны печалью.

Смотрю сквозь стёкла, за окно:
Пейзажи плавают в тумане;
Сценарий мой, моё кино:
О правде жизни и обмане;

Но, сам себя не обманул:
Казалось, жизнь прожил напрасно,
То ли проснулся, то ль заснул.
«…И спать и бодрствовать опасно!..»

Уходит время. За окном,
Под руку тьма со мною бродит,
А впереди прелестный гном,
Зигзаги на тропе выводит;

Он, нас решил развеселить,
И ждёт, ему аплодисменты;
Ему ли, мелкому, грустить,
В эти печальные моменты.

Грусть отразилась на стекле:
Я изучаю отражение;
«…В нём тени пляшут на стене…»
Его творит воображение.

Я вижу: то… чего там нет:
Всё в этом мире виртуально.
Я виртуален как Поэт;
Но, я пишу стихи нормально.

Я зарифмовываю мир.
Сознание чисто. Жду удачи.
Играет мне в ночи клавир,
По нотам чисел Фибоначчи,

Я понимаю: что  не сплю;
Но, всё же мирно засыпаю,
Все сны сознанием ловлю;
Но, снов своих не понимаю,

И чтоб осколки снов спасти,
Здесь в бездну чёрную, сознание
Летит легко в конец пути,
В начало жизни в мироздание;

В нём, ничего не изменить.
Мне на ладонь летит снежинка,
Чтобы теплом лёд растопить,
Чтоб превратилась в воду льдинка.

Снежинка вроде умерла;
Но, каплей снова в мир явилась,
Стекла спокойно со стекла,
В конце неслышно испарилась;

Оставив непонятный след.
Мой взгляд скользит по безвременью,
В нём, в безвременье, чистый бред,
Мешает чистому скольжению.

Ночь за окном. В окне темно.
Сознание режет тьму спиралью,
Спиралью падаю на дно;
Но, поднимаюсь вертикалью,

И как обычно, как всегда:
Поддавшись сложному скольжению,
Я выпадаю в никуда,
Отдав сознанию, движение,

Чтоб мысль хитрую поймать,
Я расставляю в мир капканы;
Но, смысла мысли не понять,
Мысль увлекает смысл в туманы;

И в них, не вижу я ни зги.
В ночи сознанию не спится;
Но, отключаются мозги,
Возможно, что-то мне приснится:

Мне снова снится Океан!
Такой могучий и прекрасный.
Я понимаю: сон обман,
Обман, по сути, не опасный;

Я не могу в нём утонуть:
Не захлестнёт меня волною,
И в океане лёгок путь:
Тогда, когда плывёшь с женою;

Ты в тёмной бездне не один:
Могу, души её коснутся.
Во сне, для сна я господин:
В любой момент могу проснуться,

И в мир пропеть за соловья,
И восхитится пасторалью,
Тебе сказать: «…Любовь моя,
Ты так прекрасна за вуалью:

Я снова вижу милый лик;
Ты так божественна. Красива!
И к красоте я не привык.
Но, слава Богу, мы счастливы!

И я готов сложить сонет,
Стих прошептать на ушко нежно,
Мысль заключить в простой сюжет:
«…Моя любовь к тебе безбрежна,

И глубока, как  Океан!
Я утонул в его пучине.
Уже потух давно кальян,
По непонятной мне причине;

А я весь в грёзах, в тишине,
Твой образ мысленно ласкаю,
И в Океане, в нём на дне,
Я безмятежно засыпаю,

И просыпаюсь лишь тогда,
Когда лечу по небосводу.
Летать, летаю иногда,
И в светлый день и в непогоду:

Как Ангел, над своей землёй;
Сумел я в небеса подняться,
И взять тебя туда с собой,
Чтоб никогда не расставаться…»

Но, мысль зашла опять в тупик:
Ей нужно заново родиться,
Чтоб в новый мир явился лик;
Он в мире есть, иль он мне снится?

Иль снова снится Океан?
Он вновь меня переполняет.
Я зажигаю вновь, кальян,
Мне шут стихи мои читает,

Мне пляшет старый скоморох,
И вся компания смеётся.
Я вроде стар; но, всё ж, неплох!
В тебя влюбиться удаётся.

Но, вновь вплываю я в туман:
Там за туманами в дурмане,
Чадит над бездною кальян,
С кальяном я сижу в Асане;

Но, солнце красное встаёт,
И тьма с туманом исчезает,
И счастье впереди нас ждёт:
Такое тоже там бывает.

Во сне, сегодня я летал!
Был удивлён немного даже:
Я видно, слишком крепко спал,
Был единицей в антураже.

Вокруг меня, одни ноли.
Ну, что ж, летать им не придётся
(Им от зари  и до зари)
Не всем летать, ведь, удаётся.

Пока, пока, я полетел!
Мой поезд мчится над степями;
Я на Урал попасть хотел:
Там встретить новый год с друзьями.

Стучат колёса: тук, тук, тук!
Окно меняет очертания.
Я обожаю вид и звук,
В дороге это состояние.

Вот солнце красное висит
(За горизонтом, нет там ночи)
Оно покой души хранит,
И не колдует, не пророчит;

Оно бесстрастно, далеко.
Им высоты мне не измерить:
Смотрю на солнце, мне легко,
И я в язычество стал верить.

В нём, философию свою,
Сменил. И веру, как перчатки.
По ощущению я в Раю:
В квадрате старенькой тетрадки;

Но, за окном, прелестный мир,
И мне язычнику не скучно.
Я пригласил Богов на пир:
Вина поднёс собственноручно,

Прочёл написанный мной стих,
Им поклонился влево, вправо:
Я написал свой стих про них:
Стихи писать моя забава.

Я развлекаюсь, Что ж, могу:
Писать стихи, чего же проще;
Я рифму строю на бегу,
Строку пишу, гуляю в роще;

Сейчас движение на Урал!
Второй опорный край Державы:
Тут я и вывел «Интеграл»,
Чтоб в жизни жить: не для забавы.

В моей Вселенной тишина,
В ней только числа Фибоначчи,
В ней только числа, нет в ней дна:
А это точно, что-то значит.

А это значит вновь в пути!
Движение в числах бесконечно,
И до конца их не пройти:
Моё движение в мире вечно;

Как вечен временной отсчёт.
Кидаю кости, чёт и нечет:
Вновь, потерял годам я счёт;
Но, вновь с тобой желаю встречи!

В мир задаю простой вопрос...
Ответа нет. К чему ответы?
Давно ответы перерос,
Вопросы заключил в сюжеты;

Сюжеты молча записал,
Смешал обрывки фраз и склеил,
И сам свой труд себе издал,
В нём взвесил Дух, себя измерил,

И в отражении: в окне,
Свой Дух увидел ненароком,
Себя иконой на стене;
Лик в мире странном и жестоком.

Мой взгляд уносится за край:
Я там по числам Фибоначчи,
Создал простой и светлый Рай;
А это точно, что-то значит!

Станицу я перевернул,
Откорректировал поэму,
И в точку схода мысль вернул,
Впечатал новый лик на стену:

Отбросил старые грехи,
Все огорчения неудачи,
Чтоб писать новые стихи,
Про жизнь в числах Фибоначчи.

Вновь сделал выдох, сделал вдох;
Мечом фехтую: им владею,
И в шестьдесят ещё не сдох,
И в девяносто не посмею.

Я свою память берегу:
Воспоминания приятны,
На том и этом берегу;
Они важны и мне понятны:

Здесь жить без прошлого нельзя:
Всего грядущего, не знаю,
Не проживаю, жизнь я зря,
К судьбе по картам не взываю;

Я просто временно живу:
Конец в конце пути возможен;
Но, я пока здесь наяву,
Я в настоящем осторожен.

Смотрю в окно: дремучий лес!
Я по России проезжаю.
Велик Языческий Велес!
Ему стихи я посвящаю.

И Бог Сварог мне как отец!
Я на Урале встал на сцену,
И понял чётко, наконец,
Как я решу свою дилемму:

«…У бесконечности конец:
Берёт начало в безначальном.
Живёт в конечности Творец,
В срединном мире, идеальном.

В срединном мире я живу,
Мысль повторяю многократно:
Во сне ли я, иль наяву,
Себя веду я аккуратно.

Я в виртуальности своей,
Давно ушёл за точку схода
И там пою как соловей;
Но, в этом есть моя свобода…»

Вороны каркают вокруг,
Их стаи мимо пролетают.
Я размыкаю древний круг,
В спирали круг я начинаю.

Мой поезд катится: тук, тук!
Ведёт меня моя дорога,
И мне понятен этот звук:
Он от порога до порога;

Из дома в дом, я захожу,
Уже везде открыты двери.
Свой мир забавным нахожу:
Когда вокруг танцуют звери.

Мой шут, дурак: пустился в пляс,
И скоморох с ним подвязался;
Лишь домовой мой, лоботряс,
В просторном доме спать остался.

А я скучаю. Нет чудес!
Здесь кванты света плавят время.
Там за окном дремучий лес,
В нём конь стоит, пустое стремя;

Ретивый конь нет седока,
Седок лежит на поле сечи:
Меч окровавленный, рука:
Ждёт битвы тяжкой, иль предтечи.

Здесь для кого-то, Смерть… финал!
Война окончена! В начале,
Есть для войны свой интеграл,
Мною начерченный в астрале.

Скрипит сансары колесо,
Копытом конь пронзает время,
Я бросил в прошлое лассо,
И вставил ногу, лихо, в стремя,

И буквы врезал я в слова,
Моя поэзия Астральна;
Но, не Астральна голова,
Хотя! Скорее виртуальна.

Но, есть кармический предел,
Есть грани недопонимания;
А я всегда понять хотел,
Границы своего сознания;

Там, где окончится мой путь:
Рука не впишет запятую;
Мне смерть свою не обмануть:
Мою красавицу святую.

Я с ней живу и веселюсь,
Ей открываю все секреты;
Но, на тот свет к ней не стремлюсь,
Чтоб ей прочесть свои сонеты.

Причудлив вечер за окном:
Всё так же, лес стоит дремучий;
Здесь чай дымится с сахарком,
И мой кальян, на всякий случай.

В Астрал пора мне полететь:
Язык устал от пустословия,
Устал в окно на мир смотреть,
Устал от глупого злословия;

Соседи мелочно бузят,
Их русский мат, я понимаю;
Но, не по Русски говорят,
Такой базар не принимаю.

Я Русский и, имею честь!
По «фене ботаю». Нормально.
Загнул по Русски, всё как есть:
Послал всех лесом, виртуально.

В лесу я слышу: Тук, тук, тук!
Колёс так много у Сансары.
И я люблю колёсный звук,
И звуки струн моей гитары.

На звуки сочинил сонет,
Прочёл его почти беззвучно.
Конечно, точно я Поэт!
Раз всё пишу собственноручно.

Ночь. За окном опять темно,
Мой лес исчез во тьме, дремучей.
И тьме и лесу всё равно;
Я спать ложусь, на всякий случай.

Во сне мне снится Океан!
И Крымский берег, как нарочно,
Я из тумана вниз, в лиман,
В Крыму проснуться нужно срочно!

В Душе, чей призрак предо мной:
«…Ты, чья Душа? Тебя не знаю,
И незнакомы мы с тобой,
А я на картах не гадаю.

Неверный твой предложен путь,
Ты заплутала, меж мирами.
Прощай Душа, не обессудь,
Нет больше связи между нами:

В холодной мудрости расчёт!
Кидаю кости, чет как нечет.
Песок сквозь пальцы протечёт,
И крыть мне козырь будет нечем.

Мой караван идёт в песках.
Собака лает, ветер носит.
А жизнь в секундах и часах,
Песок зыбучий вниз уносит.

Но, нет души. Душа ушла.
Кто там, в пустыне кости сеет?
Там смерть Души, Душа нашла.
Кто так ещё с Душой сумеет:

В Душе всю душу погубить;
Испить пустыню без остатка,
И полюбить и разлюбить,
И написать о смерти кратко.

Тут за окном спустилась Тьма!
К концу подходит путь-дорога.
И озадачен я весьма,
Что тут во тьме, не вижу Бога.

Ещё пропал мой старый Шут.
И Домовой куда-то скрылся,
И меня в гости не зовут:
А я собрался и побрился.

Мой поезд мчится на Урал,
Такой могучий и бесстрастный,
И я везу свой Интеграл:
Весёлый, добрый и опасный!

Хочу я быть самим собой,
В своём Урале растворится.
Душа летит к себе домой,
И это мне уже не снится.

И наконец, Урал! Вокзал.
Схожу с перрона. От вагона:
Звонок в такси. Путь показал.
Везут до точки как барона.

Вновь в точку схода я попал,
Перечеркнув горизонтали.
И в точке схода, в вертикаль,
Вонзил легко, копьё из стали.

Мой старый мир! Всё как всегда:
Всё те же, сосны и озёра,
В которых плавал иногда.
Я в продолжение разговора,

Открыл альбомы прошлых лет,
И погрузился в безвременье,
И в нём увидел старый свет,
Себя на фото, как творенье.

Тех, кто на фото, тех уж нет:
Их поглотила река Лета;
Остался я седой Поэт,
Остались темы для сюжета;

Осталось темы записать:
Мне Бог диктует темы в уши,
Умеет темы диктовать;
А я умею Бога слушать.

Помимо прочего всего…
Сознание медленно; но, верно,
Вплывает в мир: Тут никого,
И нет меня уже наверно.

Я растворил в себе Урал!
И «Интегралом» в мир явился,
Я с Интегралом поиграл,
На землю грешную спустился,

И вот я целый. Я един!
Живу. Из лучших побуждений,
Закрыл свой дух на карантин,
Чтоб не возникло столкновений.

Я не желаю воевать,
Пытаюсь я, договорится.
В прах превращаю божью Рать,
И в храм иду, за Рать молиться.

Я отмолюсь, за всех и вся.
Грехи свои себе прощаю.
И Бога больше не прося,
Я двери Храма закрываю.

И путь открытый мной, вовне,
Я всё ж, осилю понемногу.
И крест врывается не мне,
Я не беру кресты в дорогу.

Отмерив, время на часах:
Качнусь не влево и не вправо.
Мир в общих опишу чертах:
Я как Поэт, имею право;

Пишу про то, про что хочу.
Легко жонглирую словами.
По «Клаве» пальцами стучу,
И… застреваю меж мирами.

Моя Душа: ни там, ни тут,
Здесь нет конца и нет начала.
Нет Короля, один лишь Шут:
Над прошлым плачет у причала.

Пространство словно Океан!
Во тьму Душа, как свет стекает.
Мысль разжигает свой кальян,
С ним тело в бездну улетает;

И там причала не найти.
Конечна жизнь; но, бесконечность,
Стоит на жизненном пути,
Мгновения превращая в вечность.

Остатки жизни словно сон:
Сон исчезает, сон уходит.
И благовеста чистый звон,
В душе, ответ живой находит.

Есть в теле место для Души:
Без слёз, без стонов, без веселья;
Но, только запах Анаши,
Из непонятного мне зелья,

Чуть ворошит угасший ум:
Шизофрения накатила.
И вот он мой Паноптикум!
И вот они, свиные рыла.

Музей, коллекция, предмет;
Но, в переносном смысле. Жутко!
В паноптикум вошёл Поэт.
Реальность это или шутка?

А жизнь бывает и страшней.
И воины Тьмы шутить не любят:
В игре эмоций и страстей;
Нас обречённых, часто губят.

И мы по плахе бренный мир,
Как первоклассники проходим.
Нас сатана зовёт на пир,
А Бог в безмолвие уходит:

А я хотел поговорить,
Ещё секундой задержаться,
Ещё раз душу воскресить;
Ещё могу дышать, сражаться:

Так много злого на земле;
Душа во мраке чёрной ночи.
Мир в капле крови на стене,
Бог прикрывает рукой очи,

И исчезает в глубине,
В моей бездонности сознания:
С ним проплываю в полусне,
Я по осколкам мироздания.

Рука в ночи прочертит путь.
И… мысль отчаянно взорвётся,
И разорвётся в бездне грудь,
Мой Шут ехидно рассмеётся,

И пропоёт: «… Тру, ля, ля, ля!
Делов наделал ты немало;
Но, не сыграл ты Короля;
Тебя на сцене не хватало…»

Шутник мой Шут! Язык остёр.
Он может пить и веселиться;
Немножко подл, слегка хитёр:
Совет давал мне «…Застрелиться…».

Сам застрелить шута могу,
Здесь для меня проблемы нету:
В шута стреляю на бегу,
И вдаль бегу, по белу свету.

Убил Шута, в нём Короля:
И короля в шуте не стало;
И кто споёт: «…Тру, ля, ля, ля!..»
Иль скажет кто «…Вот Солнце встало!

И осветило во тьме путь:
Тебе идти по той дороге.
Твоё движение это суть:
Уйти от мрака и тревоги…»

Себе скажу: «…Я просветлён!
И мысли злые не терзают.
Я спать ложусь, я удивлён:
Мне мысли душу очищают.

Я ведь профессор всех вещей:
Суть всех вещей я понимаю,
И словно сказочный Кащей,
Я смерть свою в игле скрываю.

Мне сказок больше не писать:
Я перешёл давно на прозу,
И сдал себя давно в печать,
Из сердца вытащив занозу.

Я в числах, вечности нашёл:
Как точку схода, сингулярность;
Свой интеграл в понятия ввёл,
Отметив минусом полярность...»

Открыл тетрадь и записал:
«…Мне в жизни истина открылась,
Я есть, я в мире Интеграл!
То, что пророчил, то и сбылось…»

Тут снег пошёл. Зима пришла.
Иду. Урал наполнен снегом.
Здесь тело вновь Душа нашла,
Не зная, как поступит с Эго:

То ли на кладбище снести,
То ли воткнуть на пьедестале,
То ли от гибели спасти;
Оставив там его в Астрале.

В Астрале грани бытия,
Мерцают словно бриллианты.
В Астрале жду события:
Когда придут комедианты.

Вернётся мой прелестный Шут.
Он, не взирая на сословия,
Идёт по жизни, баламут.
Желает блага и здоровья.

И я себе желаю быть,
Я разбудил воспоминания.
Вдыхаю воздух, буду жить,
И буду ждать с тобой свидания.

Сейчас по прошлому иду.
Снежинки падают и тают.
И пруд замёрз в моём саду,
Следы под снегом исчезают.

И свет горит в моём окне;
Ты в нём у зеркала, прелестна!
Дом пребывает в тишине,
Ты элегантна, интересна,

Я как всегда в тебя влюблён:
Я за тобою наблюдаю,
И понимаю: это сон;
Но, глаз своих не открываю.

Боюсь, что вдруг возникнет миг:
В нём не увидим мы друг друга,
В ряду событий и интриг,
В границах созданного круга,

Себя мы можем потерять;
Но, чтоб видение не пропало,
Готов молитву повторять:
«…Любовью слово зазвучало…».

И там уже в конце времён,
Пройдя сквозь беды и печали,
Мы слышим: свой Вселенский звон,
Наш путь остался за плечами,

И нам не надо вдаль идти,
Мы в точке схода, всё сойдётся:
Конец, в конце концов, пути!
И сердце в трепете забьётся,

И вечность здесь закончит путь.
Наша любовь не наваждение.
С тобой нас не в чем упрекнуть,
Мы продолжаем ввысь движение.

Я понимаю: «…Я люблю!..»
Я понимаю: «…Всё взаимно!..»
Вдвоём встречаем мы зарю,
Всё это выглядит наивно:

Вся наша любовь на облаках;
Но, боги нас благословляют,
И наша жизнь в наших руках,
И звёзды нас с тобой венчают.

Мы глубоки как Океан!
В нём Интегральное значение;
Но, я взрываюсь как Вулкан,
И вот его прикосновение;

Коснулся им твоей Души,
И мы исчезли в точке схода:
Оставив мир в его тиши,
Оставив свой кальян у входа:

Мы полетели над землёй,
Сумев над бездною подняться,
И взять свой мир, сюда с собой,
Чтоб никогда не расставаться.

Но, всё же! Прошлое не спит;
Но, сны по прошлому мне снятся:
В них иногда Душа грустит,
Устав шутить, устав смеяться.

Дух, наконец, обрёл покой!
Давно окончена дорога.
Вернулся Дух к себе домой:
Он потерял в дороге Бога.

И… слава Богу! Нет его,
Не нужно больше в мир молиться;
Помимо прочего всего,
Мне Ад в Раю уже не снится.

Ведь я реально в лес вхожу,
Жену красотку, обнимаю:
Всю жизнь по ней с ума схожу;
Но, от любви не умираю.

Как от любви мне умереть,
И кто любить красотку будет,
Кто будет на неё смотреть,
Когда она меня забудет?

Но, не забудет ведь меня:
Я, в самом деле, славный малый,
Во мне ещё полно огня,
Мой глаз искрит, я дед бывалый.

Вхожу с тобой в дремучий лес!
Вдыхаем воздух, выдыхаем.
В бездонной синеве небес,
Как мотыльки с тобой порхаем.

Или по лесу мы идём?
Тебя целую ненароком;
Идём по жизни мы вдвоём,
Под голубым небесным оком.

Ныряем в кроличью нору:
В астральном мире выплываем,
И в нём играем мы в игру:
Игру любовью называем.

Я губы нежные твои,
В морозном воздухе целую,
Шепчу в ушко слова любви,
И сердце девичье волную;

И лес дремучий словно дом.
Урал духовная Столица!
И в ней мы счастливы вдвоём,
И в ней, в столице, ты царица!

Здесь рай земной, здесь мы в Раю!
Горизонталью в точке схода,
Лежим у бездны на краю.
Или мы в Космосе, у входа?

Пока, что точно не пойму;
Но, Микрокосмос открываю,
И разум мой в его плену,
В нём Духов бездны вызываю.

Желаю вечное познать!
Давно сознание там, за гранью.
Хочу войти и помолчать,
И поклонится мирозданию;

Вот Мироздание! Древний лес.
В нём мы с тобой вдвоём гуляем:
В краю чарующих чудес,
И время мы не замечаем.

Здесь по Вселенной мы идём,
Снежинки падают и тают.
Мы пред вселенским алтарем,
Нас наши Ангелы венчают;

Их числа врезаны в слова:
Конечно числа Фибоначчи.
Моя светлеет голова,
А это точно что-то значит.

И в сотый раз я говорю:
«…Тебя люблю моя царица!..»
В твои глаза легко смотрю,
Моя красавица и львица!

Ты у меня всегда одна,
Ты космос близкий и далёкий.
Здесь неплохие времена:
Сам мир не добрый не жестокий.

Всё зло распято на кресте.
Я вновь по прошлому гуляю,
И кистью тонкой на холсте
Я в прошлом мир свой исправляю.

В нём сны, что снятся по ночам.
Сны… искажённая реальность.
Лечу к оплавленным свечам,
Сжигая в них свою фатальность.

Сны оставляют странный след.
Сознанию мысль не поддаётся;
В мозгу ютится странный бред,
Потустороннее смеётся,

И пляшет Лихо на костях;
Но, тело бренное не хочет,
Не хочет превращаться в прах,
Оно то плачет, то хохочет;

То пишет странные стихи,
О том о сём; но, между прочим:
Я создал мир из чепухи,
Мой мир прекрасен, не порочен.

Я в этом мире царь и Бог!
Подвластно время. В безвременье,
Жизнь продолжаю без тревог.
И исчезли страхи и сомнения:

Покой живёт в моей груди.
И мысли чисты, мысли ясны.
Здесь смыли грязь с меня дожди,
Стремления были не напрасны;

Ведь своей цели я достиг:
Вселенная открыла двери.
Я тайны вечности постиг,
В ней возвратил свои потери;

Я с ней вошёл в Дремучий лес,
Такой могучий и прекрасный:
Он часть моих святых небес,
Он тёплый, добрый, неопасный;

Он, в общем, мой родной Урал!
Вторая Родина. В Россию,
Врезаю чёткий «…Интеграл…»
И жду в себе, себя Мессию.

В мир квантом света я лечу,
И не могу остановиться.
Пишу стихи, сижу, молчу.
Могу, в мечтах я растворится,

Проникнув мыслью в Микромир,
Оставив Мега мир в покое,
И возродив в Душе Эфир
Я воскресил в Душе земное;

Ведь цель поставленная мной,
Неизмерима измерением.
Я в грёзах вечных жил мечтой,
А в бесконечном, жил мгновением,

И грезил я лишь о тебе;
Как божеству я поклонялся
Далёкой призрачной звезде;
Но, верен, лишь тебе остался.

И цели я не изменил,
И путь дорога в мире та же.
Своих чертей я победил,
И каждый день стою на страже.

И злу меня не одолеть:
Сознание чисто мысли ясны,
Осталось Ангелом взлететь:
В полёте Ангелы прекрасны!

И мы взлетаем! Океан,
Такой могучий и прекрасный!
И мы летим: вот караван,
И караванщик с ним бесстрастный,

Здесь миражи висят в песках,
Здесь время в дюнах исчезает,
И тени в солнечных часах;
Неслышно, тихо, умирают.

Чья жизнь летит или идёт?
И нет ли разницы, где тело:
Ведь всё проходит, всё пройдёт,
И отболит то, что болело,

И растворится белый свет;
Но тело вновь себя захочет,
И вновь прочтёт стихи поэт,
Или невнятно пробормочет.

Я вновь скажу: «…Люблю тебя,
Ты, моя сказочная Фея!..»
Все фразы умные дробя,
Тебя, лаская и лелея,

Тебя, качая на руках,
Я говорю: «…Ты моя данность,
Тебя воспел в своих стихах,
Я говорил: «…Ты первозданность,

Ты идеал ты чистота,
Ты в мире добром и жестоком:
Ты моя вечная мечта,
И в настоящем и в далёком;

И дай мне Бог тебя любить!
С тобою связан я навеки,
И смерти нас не разлучить:
Мы словно маленькие реки,

С тобой впадаем в Океан,
И в его бездне исчезаем.
Я разжигаю свой кальян,
И мы над бездною летаем…».

Но, жизнь похожа, на мой сон.
Вот жизнь, впадающая в вечность:
В ней наши Души в унисон,
Любви поют, войдя в беспечность.

В ней быстро юность протекла,
В ней жизнь неспешно пробежала,
В ней потускнели зеркала,
Жизнь в зазеркалье убежала.

То, что исчезло, не догнать.
Всё для Единого, Едино.
Не нужно быть и выбирать,
В нём будет всё неповторимо.

И мне приснятся свои сны;
Но, в них ни смысла, ни порядка.
Мне сны такие не нужны,
Где в каждом слове опечатка;

Где в каждом слове не до сказ,
Тут в каждой строчке запятая;
Здесь я пишу себе рассказ,
И ручкой гелевой играя,

Я понимаю: кто есть кто…
Здесь философия простая;
Есть конь, гуляющий в пальто,
Волков гуляющая стая

И  среди леса сам медведь;
Все остальные, так зверушки.
Им чтоб от страха не пердеть,
Держать бы ушки на макушке,

И слушать: «…Что сказал медведь?..»
В своей тайге один хозяин.
И стоит Мишке захотеть,
И нет Европы, нет окраин;

И нет у края, Украин:
Границы стёрты и забыты,
И только синеватый дым,
Нам виден, с неземной орбиты.

И мне, по сути, наплевать!
Вхожу ль я, снова в мир астральный.
Там в этом мире моя Мать,
Там мир буквальный и реальный,

Или пространный Микромир.
В который иногда влетаю,
В нём сам себе я командир,
В нём за слова я отвечаю.

Ведь даже долбанный «…Ковид…»
Меня ломал, я не сломался;
Сейчас имею бравый вид:
Я победил и жив остался.

Некстати, умер мой сосед:
Он был хороший  милый парень,
И в жизни он оставил след,
Он ректор был, был не бездарен.

Учил он жизни молодёжь:
А жизнь его, взяла, сломала;
Вот так, бесцельно пропадёшь.
Хотя! Он прожил всё ж не мало.

И я уже почти старик.
Пишу про сны и виртуальность;
Но, к цели пру я, напрямик.
Жизнь для меня, моя реальность.

Ведь время выбрало меня;
Но, я дорог не выбираю.
Себя как старого коня,
Крутой ногайкою стегаю.

Боюсь, чего-то не успеть:
Наверно, что-то недопонял,
И не успел ещё взлететь,
Свой крест с земли пока не поднял:

На нём грехи я не распял;
Но, все грехи себе прощаю,
На то и нужен «Интеграл»
Путь «Интегралом» освещаю.

Я ведь художник и поэт!
Мне вся Вселенная открыта.
В ней духи пляшут менуэт,
В ней Короля играет свита.

А скоморохи и шуты,
Наземным миром управляют.
Живут без лишней суеты,
И мне, по сути, не мешают.

В грядущем будущее мне,
Уже открыло все законы.
Я засыпаю в тишине,
В неясных отблесках короны.

Я не любитель своих снов:
Сны нелогичны, непонятны;
В них не хватает ритма слов,
И строчки в них весьма невнятны;

Но, всё же, я смотрю кино,
Как режиссёр, я понимаю:
В какое мне смотреть окно,
И сьёмки фильма закрываю.

Засну. Проснусь. Вновь вижу сон.
Забуду сон моя потеря.
Я не во сне в свой мир влюблён:
Живу я здесь, в свой мир я верю.

Мой мир как мир, его люблю!
Я на удачу, не надеюсь:
Зачем удача Королю?
Я оседлать судьбу осмелюсь.

Судьба играет на трубе,
Судьба играет человеком.
А я играю так себе.
Сыграл не так, двадцатым веком;

Но, в двадцать первый я вошёл
И в нём нашёл свою забаву:
Как Ангел с неба я сошёл,
Снискав заслуженную славу.

Хотя, что слава? Мне плевать!
Пишу себе свою поэму:
Любитель, словом поиграть,
И в нём создать свою фонему,

Что начертал я на стене,
И росчерком на небосводе:
Я написал стихи, извне,
О бренном мире, о природе.

О чем ещё тут написать?
Хотя, сюжетов мне хватало;
Но, менуэт не мне плясать:
Ведь я гопак плясал, бывало.

Вокруг меня дремучий лес,
Я в нём вчера ходил по снегу;
По соснам прыгал мелкий Бес,
И в пень долбил башкой, с разбегу.

Я сосны нежно целовал.
Когда ещё прийти придётся,
И вбить в Урал свой «Интеграл»,
В нём время быстро унесётся,

Умчит меня во тьму экспресс:
Урал в пространстве исчезает,
И исчезает мелкий бес,
Мой след снегами заметает,

И прошлое спешит из тьмы,
А я уже живу в грядущем,
Тут нет ни мира не войны,
Здесь не понятно нам живущим:

Так в чём же смысл бытия,
Куда стремится мысль мира,
Куда ведёт мир колея,
В пространстве звёздного эфира?

Живущим, явно не понять,
Что смысла в жизни явно нету,
И смерть на жизнь не поменять,
На антикварную монету.

Я не меняла, не менял:
Я получил сполна по полной;
Я получил свой «Интеграл»
И понимание жизни вольной.

И воля вольная моя,
В моей Душе легко резвится.
Мой разум, выйдя за края,
Умеет петь и веселится.

Так в чём же смысл бытия?
Ответа, впрочем, просто нету.
Я понимание обретя,
Хожу, брожу по белу свету,

Иль снова я качусь: тук, тук!
Колёса врезались в пространство.
Я слышу: непонятный звук,
Звук своего непостоянства.

Я покидаю свой Урал.
Дела мирские все доделал:
Не выиграл бой, не проиграл;
Друзей, как водится, проведал,

И вот качу к себе на Юг!
Ночь за окном. Не светят звёзды.
Я завершил Астральный круг,
Пошёл Уральские морозы;

В снегах оставил чёткий след,
И завершил четверостишие.
Сознание вытеснило бред:
В душе моей теперь затишье;

Но, мысль продолжит свой полёт:
Дойти до сути не так просто,
Ведь мысль не движется вперёд,
А мозг заточен очень остро;

Им впору мне чертей гонять;
Но, Бесы мелкие лопочут.
Мне бесов мелких не унять,
Чёрт успокоить их не хочет.

А я мужик! Добрее нет.
И потому, «бесят» прощаю,
К тому же, впрочем, я Поэт,
И поэтично всё решаю.

Мне в этом мире должно быть:
Мой мир меня не отпускает,
А я творец, хочу творить!
Дух вдохновение возбуждает:

И я пишу про вечность скал,
Про лес и сосны в три обхвата,
Про волчью стаю, про оскал.
Про то, что в мир придёт расплата.

И что сказать, как быть и жить?
Сегодня «Главный» распинался,
Я комментировал: «…мочить…»
Я при своём опять остался.

Хотя, хотел всё описать:
Как мотылёк в ночи летает,
И как я мну спиной кровать,
Когда жена меня седлает;

Нам хорошо в ночи вдвоём,
В ней мы летаем по Вселенной,
И гимн своей любви поём,
Любви прекрасной и нетленной!

Нам необъятное, объять!
Мне бы поэмой объяснится,
Роман любовный написать,
И в сон любовный провалится,

И там найти себе покой,
Там мысль усталая споткнётся;
Вернётся в тело, как домой
И на секунду рассмеётся.

Ведь глупо пишется строка,
Хотя от рифмы не страдаю:
Скорей валяю дурака,
И в мир стихи свои читаю,

И получаю: полный кайф!
Я понимаю кто здесь Гений!
Я слышу звуки группы «Чайф»
И смысл их стихотворений.

А поезд движется вперёд,
Я в нём создатель и читатель;
Не будет бред читать Народ,
Не будет бред читать Создатель.

Под силу это только мне:
Я гениальное творенье!
Я закалён в святом огне,
Я им пишу стихотворение.

И снова выдох, долгий вдох:
Смотри-ка! Я ещё не умер.
Смотри: мой Бог, ещё не сдох,
Он не включил, конечно, зуммер;

Но, кто-то пляшет на костях,
Им аплодировать не надо;
Вот я, вот тело, вот мой прах!
А вот Оно, больное стадо.

Мне жаль, что сам я не пастух,
Их не веду по горным склонам.
В костре огонь давно потух.
Мысль, пробегая по нейронам,

Стремится в вечное попасть,
И там, навек остановится.
А я смотрю: «…Вот волчья пасть…»
Такая чушь порою снится.

Мне самому, что ль зарычать,
И бренный мир призвать к ответу?
Мне неохота в мир, мычать:
Молится ветхому завету;

Но, в этом, смысла точно нет;
Но, смыслом можно поиграться,
Я ведь Художник и Поэт,
Люблю над смыслом посмеяться.

Холсты я старые возьму,
И нарисую беспредметность:
Хочу я, светом рушить тьму,
С палитрой строить многоцветность,

В пространстве старого холста,
И я рисую пасторалью,
Тебя любимая мечта,
Твой образ милый за вуалью.

Тебя я буду воспевать!
Тебе писать свои сонеты.
С тобою зори мне встречать,
С тебя писать твои портреты.

Ведь всё расставил по местам:
Смотрю: вот лес, покрыт  снегами,
Кисть нервно пляшет по холстам,
Я говорю с собой стихами,

И вспоминаю жизнь свою:
Недавно воевал с «Ковидом»
Он Душу светлую мою,
Решил забрать с серьёзным видом;

Но, я как истинный герой,
Мечом, махая влево вправо:
Болезнь отправил на покой
И за собой оставил право,

Мне жить сейчас, иль умирать!
Душа моя не птичка в клетке,
Душе так хочется летать,
И соловьём свистеть на ветке.

Но, поезд мчит меня на Юг!
Бесята резво так играют,
В кругу своих родных подруг:
Подруги бесам подвывают,

Мой, нарушая лёгкий сон.
Во сне, в пустыне раскаленной,
Под некий колокольный звон,
Шагал дорогой неизменной;

В математический портал:
Там правят числа Фибоначчи!
Я ими мир свой измерял,
И с ними я решал задачи:

«…Мой поезд мчится, сам на Юг,
В вагоне бесы повсеместно.
Я завершаю некий круг,
Писать уже не интересно…»

О чём тут можно написать?
Вокруг леса, поля, болота.
В чём вдохновенье мне искать,
Когда два ушлых обормота:

Орут, визжат, пищат, поют.
Так, бесы просто отдыхают.
Покоя парни не дают:
Они стихов не понимают.

Колёса катятся; Тук, тук!
Стабилизирую сознание,
В себе ищу я чистый звук,
Ловлю в движении состояние.

Тут вьюга пляшет за окном,
Снежинкам весело, смеются.
И веселится старый гном,
Бесята мелкие, сдаются,

И спать ложатся. Тишина.
Последней нотой отзвучала,
В гитаре старая струна,
И тут же скромно замолчала.

Смотрю в окно, простой пейзаж:
Поля, засыпанные снегом,
Мой поезд, словно антураж,
Под непонятным серым небом,

Спокойно движется на Юг.
Сознание верное скольжению,
Вновь по спирали входит в круг,
Чтобы окончить в нём движение.

В кругу останусь только Я!
Я точка чистого сознания,
Смету осколки бытия,
Оставив Смерть для созерцания.

Вчера Король, сегодня Шут:
Себя стихами развлекая,
Я говорю: «…Ты баламут,
Себе пою, себе играю,

Пишу банальные слова,
И не ищу в словах я смысла.
Моя седая голова,
В Астральном мире, чуть зависла;

Но, наплевать мне на сюжет:
Здесь нет сюжета для сонета.
На смысл не нужен мне ответ,
Так как ответа в смыслах нету.

Чудак! Коверкаю слова,
Их в лучшем смысле понимаю:
«…Здесь на траве лежат дрова…»
Дрова в сарай перемещаю,

И нахожу я смысл в том,
Что в руки я беру, игриво:
Железный, старый, русский лом,
И им верчу неторопливо.

От мира льгот я не прошу:
Не так устроено сознание,
Сознанием я учу Ушу,
И изучаю мироздание.

Вот вдох и выдох, я смогу;
Но, нет конца в конце дороги,
Стою на Крымском берегу,
Купаю в море свои ноги;

Душа вплывает в пустоту,
Сознание думает: «…Как скверно,
Терять последнею мечту…
Я без мечты умру, наверное…».

Наверно был я как творец,
Наверно был я как создатель;
А был ли я им, наконец?
Конечно, был я как мечтатель!

Мой Дух над бездною летал,
И Ангелы вокруг порхали:
Я им стихи свои читал,
И лом вертел, из белой стали;

И в битвах был непобедим:
Я смерть ловил в свои объятия,
Я был не добрым не плохим,
Чужие были мне не братья.

Тут, для чужих, один финал:
В конце концов, казнить придётся:
«…В них вбить заветный Интеграл…»
Спросить: «… Кому ещё неймётся?..»

Мой лом. Я доктор Айболит!
От геморроя до сердечек,
Всё лом пролечит, исцелит,
А может быть и покалечит.

С ним тяжела моя рука:
За то легка его наука.
Я с ним валяю дурака,
Мне без него, тоска и скука.

Тут с ним в дремучий лес иду,
И им, как палочкой играю;
Беду любую отведу,
Врагов ведь я не выбираю.

Вдыхаю… выдох, снова вдох…
Смотрю: вот числа Фибоначчи
И… между прочим я не сдох:
Я создан видно для удачи.

Люблю и жду мечту свою:
Моя мечта напротив дремлет.
Я ей шепчу: «…Тебя люблю!..»
Душа в пространстве слову внемлет,

В Душе, внутри царит покой:
И тишина и безвременье:
В нём я пишу своей рукой,
Своё бесценное творенье.

Хвастлив и весел, вечный Шут,
Он в Короля всегда играет,
А мне всё Ангелы поют,
И мотыльки вокруг порхают,

И улетают в старый сад:
В нём мать цветы всегда сажала,
В нём подрезала виноград;
Ей помогал и я бывало.

В колодце чистая вода:
Любил я мальвы у колодца,
И поливал их иногда:
Из старой лейки, как придётся.

Но, мир хотелось мне познать:
Мир философии, как данность:
Я с ней сумел мир прочитать,
И мыслей чистых филигранность.

Я с нею принял пустоту,
И с Дзен Буддизмом в сон стекая,
В нём обретал свою мечту,
И с ней молился засыпая;

С ней книги древние читал,
И проходил дороги к Раю.
Конечно, вывел Интеграл:
Как я стихи с ним сочиняю.

По сути, в сути я монах!
Конечно, схимник и затворник.
Был на своих похоронах:
«…Лежал в гробу, как старый дворник…»

Я долго чистил старый сад:
Наверно я в нём был садовник:
В саду играл я в маскарад;
Наверно я в нём, был любовник:

Играл написанную роль;
Но, я не зря в тебя влюблялся:
Влюбился ветреный Король,
И в твоём сердце жить остался,

В нём, разум мой на грани сна,
В нём Солнце красное садится;
Цветут сады, цветёт весна,
Твой образ трепетный мне снится.

Я время не беру в расчёт,
Расчёты в счёт, неинтересны.
Оно мне выставило счёт,
Мои претензии известны.

Жизнь изменилась, всё сбылось,
А загадал себе не мало.
Жил так: надеясь на, Авось!
За это мне и перепало.

Теперь к чему-то текст пишу:
Желаю в жизни разобраться;
Зачем же я учил Ушу:
Не только с Бесами сражаться?

Я тёмных сил земную рать,
Гонял по топям и болотам.
Чертей умел я побеждать:
Давал по морде, обормотам.

И много кой чего ещё
Я изучил за век свой длинный;
И на вопрос: «…А ты дядь чё?..»
Я обнажал свой меч старинный.

Вопрос проблемный отпадал,
Противник в Лету тихо падал:
А я свой меч в ножны вставлял,
И шёл дорогой Рая Ада.

Я уходил душой за край:
Искал в движении совершенство,
И в бренном мире светлый Рай,
Чтобы познать в Раю блаженство;

Блаженство так и не познал;
Но, всё же грусть, тоску развеял,
И записал в мир Интеграл,
Поля все, буквами засеял,

Весь урожай собрал в слова;
А дальше, больше… вот Поэма!
Пиши больная голова,
Поскольку крутится в ней тема.

Я посмотрел в окно, в окне,
Висит как призрак отражение:
Строптивый Демон на коне,
Висит без звука и движения.

Я сквозь него на мир смотрю:
Слова в мозгу перебираю,
Встречаю мысленно зарю,
И в бесконечности, по краю

Бегу безумец, за мечтой:
За ней, за ней, за синей птицей!
Бегу, конечно, за тобой:
За моей милой мастерицей.

И вот в руках моя мечта!
Мне не нужна дорога к раю;
В душе исчезла суета:
Четверостишье закрываю,

И продолжаю свой полёт!
Останови меня мгновенье.
Мне время выставило счёт:
Я им плачу за вдохновение.

Вот в цель летит моя строка,
Я стал вдруг точкою отсчёта.
Крепка пока моя рука,
Я занял место, для пилота,

Чтобы давить на полный газ;
Секунды заменяют вечность,
И вот полёт, и вот экстаз!
И в бездне тёмной, бесконечность!

В ней нет ни слов, ни мыслей нет.
Душа в покое осознания,
Что вновь рождается Поэт,
В прекрасном мире созерцания!

Я в прошлом, вновь уйду из тьмы.
Свой дух ковал в огне из стали.
Из мира, лучшие умы,
Всегда советы мне давали.

Но, где для истины ответ?
Увы, увы! Ответа нету;
Но, ищет свой ответ Поэт,
В строке прекрасного сонета.

Сонет. Поэт! Для связи слов.
Смотрю в окно: вот Солнце встало!
Пишу в тетрадке для стихов:
«…Как ты строка в сей мир попала?

Я что ль, тебя… тут написал?
Я исповедуюсь исправно.
Как смог, то я и рассказал,
И рассказал весьма забавно:

По крайней мере, для себя,
В себе самом нашёл ответы:
Здесь в сложном мире Бытия,
Я записал свои сюжеты,

И мысли умные нашёл,
В них рифмы чёткие расставил,
И Рубикон свой перешёл,
И своим миром начал править;

Если угодно управлять.
Что делать мне теперь, Поэту?
Скажу всем точно: стих писать,
И рассылать по белу свету.

Ведь мыслей, целый караван:
Пески пустынь пересекают.
В них миражи, в песках обман:
В песках столетия исчезают.

В пески войду, оставлю след,
Своей поэзией забавной:
Судьба поэта. Я Поэт!
Пишу стихи, в сей мир исправно.

И кое-что, всё ж, написал;
Но, вечно хочется такого:
Вбить неизменный Интеграл,
И написать поэму снова:

Помимо прочего всего,
Я изначально для удачи;
Но, сам не зная для чего;
Играю в числа Фибоначчи!

Мне в них открылся Микромир,
В них Мега космосом играю;
По ним играет мне клавир,
По ним иду, дорогой к Раю,

По ним и в прошлое войду:
В нём изначальное начало.
Мгновенья прошлого найду,
Мгновений, в будущем не стало,

В мгновениях, будущего нет:
Ни в переносном, ни в буквальном;
Но, в них рождается Поэт:
В широком смысле изначальном.

В нём поезд движется на Юг,
Колёса ритмы отбивают,
Я завершаю некий круг:
Пространство, время отступают;

И сути призрачную пыль,
И прах земной разносит ветер,
И ветер гнёт в полях ковыль:
Там одинокий бродит сеттер;

С ним память древняя моя,
Напоминает мне бесстрастно:
Про реки, горы и моря;
В них я влюблён, конечно, страстно.

В них мощь моя, в них мой Урал:
В нём я воскрес, в нём избавление;
Я на Урале, суть познал:
«…Мысль бесконечное движение,

В движении чистится Душа,
В нём состояние жизни свято!
Плывёт мой поезд, не спеша,
И в нём Душа моя распята…»

Я ведь, по сути, не познал:
А каково оно блаженство.
Я Рай и Ад в одно смешал:
Искал напрасно совершенство,

И завершая долгий путь,
По жутким топям бездорожья:
Решился, всё же отдохнуть,
От мира внешнего, безбожья.

Хотя! До Бога дела нет!
Вопросов к чёрту, тоже нету.
Я не успел создать сонет,
Пустить его по белу свету.

Всего ведь точно не успеть,
Мне дел земных не переделать;
Но, песню я смогу допеть,
И Бога песней не прогневать.

Я старый раб, несу свой крест!
Свой крест я выбрал изначально,
Когда услышал: благовест,
Звук полюбил его, буквально.

И  Храм построил на песке;
Он, как мираж стоит в пустыне,
Стоит один в немой тоске:
Я не зайду в него отныне;

Мне Богу нечего сказать.
Тринадцать, цифра Фибоначчи,
Или, к примеру, цифра пять:
От этой цифры жду удачи.

Отсчёт с ноля: Один, один!
Я в Микромир перетекаю.
Верчу я ломом, я Един!
Мечом пространство рассекаю.

И снова выдох, снова вдох!
Живой ещё. Пока не умер.
Ещё пока живу, не сдох!
Ещё пока, в руке мой зуммер.

Ещё пока, крутой старик,
И круче точно не бывает:
Хожу я в жизни напрямик,
Судьба на картах мне гадает,

И я, как водится, пишу:
Поэмы, басни и сонеты,
И в жизни точно не спешу,
Издать безумные куплеты;

В них все слова перемолол:
Мой жернов вертится исправно,
Я смысл в мельнице нашёл:
В ней чепуху смолол. Забавно!

Мой завершается сюжет.
Мой поезд катится по кругу,
Стучат колёса «…Ты Поэт!..»
К себе пишу, как письма к другу.

Мой разговор с самим собой,
И в переносном, и буквальном,
И я горжусь собой, судьбой:
Конечно в смысле фигуральном.

Над бездной смог я пролететь,
И бездной в бездне насладится.
Чего желать, чего хотеть?
Я умудрился возвратиться.

И тут не каждому дано,
Судьба играет, век за веком,
В ней, человек пробивший дно,
Не остаётся человеком.

Его Душа, дремучий лес!
В нём не бывает идеально.
И даже если «Лес» воскрес,
Не принимай свой «Лес» буквально.

Тут лишь фантазии мои.
Я сосны древние целую,
И вспоминаю в прошлом дни:
Там я тебя в ночи волную.

В ночи нет окон, нет дверей,
В ночи нет тьмы и нет в ней света;
В ночи, безумие страстей,
В ней вдохновение Поэта!

Себя на мысли я поймал:
«…Я приближаюсь к точке схода.
И впереди у нас финал:
Там ждёт поэма нас у входа.

В ней создал тему, записал:
Перечитал, себя прослушал,
Решил переписать финал,
В процессе яблоко откушал.

Конечно, точно! Я воскрес!
Небытие открыло двери:
Вошёл я в свой волшебный лес,
И в нём нашёл свои потери…».

Таким мне видится финал:
Счастливым, чистым и прекрасным!
Мой холст, чудесен! Дописал.
Стал разум мой опять бесстрастным;

И точка ставится сама:
Писать рука моя устала.
Душа в безбрежности ума,
Свой Дух любить не перестала.

И вот конец, в конце пути:
Мои закончились сюжеты;
Но, ведь других мне не найти;
Так пишут умные поэты!
******************************
26. 12. 2021.
воскресенье, 2 января 2022 г.