Кузнечики и цикады

Середина зимы. Улица, фонарь, аптека, ветрено, сыро, холодно... Брррр! Лезут в голову жуткие стихи Блока :

И, встретившись лицом с прохожим,
Ему бы в рожу наплевал,
Когда б желания того же
В его глазах не прочитал...

Где скрыться от непогоды, от мокрого снега, от ледяной глади канала, от хмурых пешеходов на улице, от всех, кто готов нас укусить за то, что им плохо ?

Чего проще ! Давайте, друзья, отправимся куда-нибудь в прогретые солнышком цветущие летние луга.

"Но где их взять зимой - прогретые солнышком цветущие летние луга ?" - спросите вы.

Действительно, в разгар зимы их в наших широтах нет. Чтобы нам снова погреться на солнышке, нужно купить тур в южные страны, ну скажем, в Египет, в ОАЭ, в Таиланд. Если денег много, можно отправиться на морском круизном лайнере в Аргентину или в Бразилию. Там карнавал, там лето. Но денег пока нет, а проблемы есть.

Эх, если бы у нас был волшебный цветик-семицветик ! Мы бы тотчас оборвали лепесток и произнесли слова заклинания :"Лети, лети, лепесток, через запад на восток....", а в конце бы добавили своё пожелание :" Сделай так, лепесток, чтобы проблемы ушли, чтобы в распахнутом окошке засияло июльское солнце, чтобы из окошка пахло резедой, чтобы настроение у нас было таким, что лучше не бывает !"

Да вот беда, цветика-семицветика у нас нет. А может быть, всё же есть ? Не совсем волшебный и всемогущий, но есть ? И он нас не раз уже выручал. Выручит и в этот раз !

Итак, давайте для начала плюнем на проблемы ( Как ? Слюной, по совету Остапа Бендера ), сядем поудобнее в уютное кресло или расположимся на любимом диване, закроем глаза и ясно, до иллюзорной точности воспроизведём всё, что желаем получить ( в данном случае - лето ), в своём воображении. Давайте сделаем это вместе, не медля ни минуты, прямо сейчас !

Эй, цвей, дрей ! Ну вот мы с вами уже бродим по цветущим летним лугам ! Тишь, гладь, Божья благодать кругом ! Трава по пояс и даже выше. Трава укрывает нас с головой, как в других стихах того же Блока :

В густой траве пропадешь с головой.
В тихий дом войдешь, не стучась...
Обнимет рукой, оплетет косой
И, статная, скажет: "Здравствуй, князь.

Вот здесь у меня — куст белых роз.
Вот здесь вчера — повилика вилась.
Где был, пропадал? что за весть принес?
Кто любит, не любит, кто гонит нас?"

Однако в этих прекрасных стихах помимо травы есть и немало каверзных вопросов. Ну и хитрец же этот А.А.Блок ! Так и норовит застать читателя врасплох. Сначала в траву уведёт, косой оплетёт, а потом припечатает вопросами, на которые нет готовых ответов.

Где я пропадал ? Да, честно сказать, уже точно и не припомню. Ах, да ! Был вот полчаса назад на кухне, жарил на ужин яичницу. Перед этим ботинки носил на починку в мастерскую. Перед этим ходил к дантисту. Проблем не решил, но кошелёк облегчил. Перед этим умолял редактора заплатить гонорар в долг. До всего этого лежал в постели и долго думал :" Вставать ? Не вставать ?" Всё. Дальше не помню ничего.

Что за весть принёс ? Весть, что если перейти на одну манную кашу, то зубы в принципе вообще не будут нужны и дантист останется с носом. Ещё весть, что в долг никто платить не хочет, даже редактор. И последняя весть, что если спать, спать и не просыпаться, то и проблем не возникает.

Кто меня любит ? Вопрос сложный. Даже затрудняюсь на него вообще ответить.

Но если хорошенько подумать, то могу не очень уверенно сказать, что больше всего меня любит мой кот Тимка. Когда возвращаюсь домой, он всегда встречает меня у двери. Значит ждёт, значит скучает, значит, наверное, любит. Потом, когда сажусь у "компа", запрыгивает мне на колени и ни за что не хочет слезать. Потом, когда уже ложусь в постель, лезет ко мне под одеяло и выгнать его невозможно. Он очень сердится даже если ворочаюсь во сне и начинает кусаться. Дрыхнет рядышком до утра, греет мне спину и ничего у меня никогда не просит кроме "Китикета" Да, пожалуй, так никто меня не любит и не любил, ни одна женщина.

Кто ещё любит ? Ну, самые родные люди, наверное. Кто ещё ? Инспектора по газу, по электричеству, по воде. Они мне всегда аккуратно в конце месяца звонят и с любовью справляются о последних показаниях счётчика. Любят меня и операторы банка, клиентом которого я являюсь. Они мне чуть ли не каждый день с любовью в голосе предлагают новые льготные и выгодные банковские услуги, от которых я, правда, всегда отказываюсь. Больше, пожалуй, влюблённых в меня, как был влюблён Папандопуло в своего атамана Гришу, не имеется.

Кто меня гонит ? Никто.

Даже тогда, когда изливаю на собратьев по поэтическому цеху яд своих эпиграмм, они относятся ко мне снисходительно, понимая, что это делаю не столько из-за своего плохого к ним отношения, сколько из-за дурного характера, перешедшего ко мне генетически по наследству от прабабки - страшной склочницы. Прабабка ещё в ту пору, когда она была жива и переругалась со всеми соседями по коммунальной квартире, сделала пророчество о том, что её правнук перещеголяет её в отношении страсти к насмешкам. Она так и написала в завещании :"Завещаю вам кукиш с маслом и своего правнука, который будет трепать, как балалайку, нервы всем, у кого они есть."

Ну, кажется, на вопросы Александра Александровича я с горем пополам ответил. А теперь будем нежится на летних лугах, друзья !

А знаете, что больше всего люблю на летнем лугу - больше синего купола неба над головой, больше весёлого порхания бабочек и стрекоз, больше паутинок с капельками утренней росы, больше стремительно пролетающих прямо у моего лица ласточек, больше запаха луговых трав и цветов - клевера, полыни, зверобоя, чабреца, иван-чая и других благоуханных жителей русских равнин ?  Угадайте ! Ни за что не угадаете ! Больше всего на летнем лугу я люблю пенье кузнечиков !

Вы не ослышались, друзья. Вижу, как вы усмехаетесь и хотите мне возразить, что кузнечики не птицы и петь они не могут. Да, это так. Хотя летать всё же кузнечики умеют, что их немного делает похожими на птиц. Однако, если осторожно поймать кузнечика и рассмотреть его, можно убедиться в том, что у него нет голосовых связок. Всё, что может сделать кузнечик, заявляя о своём присутствии на летнем лугу, это умело двигать задними ножками и водить ими по крылышкам, как водит смычком по струнам скрипач. Образно выражаясь, кузнечик - это крохотный, изящный, одетый в элегантный зелёный фрак с высоко поднятым жабо, Страдивари летних лугов, опушек и полян !

Звук, который при священнодействии кузнечика раздаётся, это и есть его, кузнечика, ответ на все вопросы Блока, его неповторимое соло, его восхитительная ария, его торжественный гимн, его триумфальный жест, его бескорыстный подарок и летнему лугу, и мне с вами, и всему нашему огромному и прекрасному миру.

О, как она задушевна эта ария, помноженная та тысячи подобных арий, ведь зелёных скрипачей на летних лугах не счесть ! Концерт из тысяч и тысяч арий - это уже целая скрипичная симфония, она подобна шуму морского прибоя.

Волны, состоящие из великого множества пропитанных солнечными лучами и напоённых ароматом луговых трав сольных скрипичных арий, набегают отовсюду. Они начинают свой разбег где-то у черты горизонта, там, где луга тонут в безбрежной синей дали. Они бегут, бегут, сливаясь при этом друг с другом, и, наконец, достигнув нас, погружают в пучину умиротворения, блаженства и покоя.

Давайте, друзья, на несколько минут предадимся их целебному для нашей души гипнотическому воздействию : глядя в синюю бездну летнего неба, послушаем бесхитростный, но при этом такой упоительный в своей гениальной простоте, вечный, как сама Природа, концерт кузнечиков !

Мягкую луговую травку при этом нам заменит любимый диван. Теплый летний ветерок нам может отчасти заменить вентилятор с подогревом. Все остальные детали пусть дорисует наше воображение, а Велимир Хлебников нам поможет : "Крылышкуя золотописьмом тончайших жил, кузнечик в кузов пуза уложил прибрежных много трав и вер. «Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер. О, лебедиво! О, озари!"

Но у кузнечиков, скрипачей средней полосы России, есть конкурент - это крымская, кавказская, средиземноморская цикада.

Занесло меня как-то раз в гости к Максимилиану Волошину, в посёлок под названием Коктебель. Волошина там уже, правда, я не застал. Слишком я опоздал с визитом. Прах поэта был погребён давным-давно на вершине невысокой горы неподалёку от посёлка. Дань почтения поэту я отдал тем, что убрал кучи мусора, разбросанного вокруг его могилы, да положил на неё букет из степной полыни. Но речь не об этом.

В одном из лучших своих стихотворений "Дом поэта" Волошин упомянул цикад. Вот эти строки :

Дверь отперта. Переступи порог.
Мой дом раскрыт навстречу всех дорог.
В прохладных кельях, беленных известкой,
Вздыхает ветр, живет глухой раскат
Волны, взмывающей на берег плоский,
Полынный дух и жесткий треск цикад.

Являясь страстным поклонником скрипичного концерта кузнечиков, я и приехал в Коктебель за тем, чтобы, помимо прочего, услышать цикад. И услышал. В первую же ночь. Никогда мне не забыть этой ночи !

Небольшой домик, который я снял на время пребывания в Коктебеле, представлял из себя дощатую постройку с тонкими стенами и с окошком, обращённым в сторону коктебельской степи.

День своего приезда я целиком потратил на купание в море, в заливе, который иногда называют Голубой лагуной. Плавал метрах в ста от берега и любовался красотой вида, открывшегося передо мной. Справа от меня возвышался величественный Карадаг, у подножия которого я и купался, а слева, вдали, замыкал окоём мыс Хамелеон, очень удачно названный так, потому что мыс действительно похож на это существо. Издали казалось, что огромный хамелеон подполз к морю и пьёт из него воду.

Климат в Коктебеле сухой и жаркий. Именно такой был мне необходим, чтобы подлечить сильно простуженные зимой бронхи. Для увеличения эффекта я собрал в степи целый мешок полыни и, греясь на горячем пляже, периодически дышал её горьким и свежим ароматом, засовывая голову прямо в мешок.

Вечером, когда красный солнечный диск ушёл за гребень Карадага, я вернулся в свой домик и, сморённый усталостью, быстро уснул. Проснулся среди ночи от непонятного, очень сильного, но при этом мелодичного звона. Я вышел из домика и обомлел. Надо мной в необъятном просторе июльской ночи пламенел мириадами звёзд Млечный путь. Чёрные силуэты кипарисов, как часовые на вахте, величественно окружали меня со всех сторон, охраняя мой покой. Лёгкий и уже не такой жаркий, как днём, ветерок освежал дыхание. Но не это заставило меня застыть в изумлении.

Звон, издаваемый тысячами невидимых музыкантов, гремел отовсюду. Звон такой силы, что мне показалось, что мои ушные перепонки вот-вот лопнут. Сначала этот звон даже напугал меня, но когда я к нему привык и перестал его пугаться, я различил в его кажущемся однообразии множество оттенков, как дирижёр различает в звучании огромного оркестра каждый отдельный, даже самый тихий инструмент, ведущий свою, пусть и не главную, но необходимую в общем музыкальном строе партию.

Через некоторое время симфония невидимых ночных музыкантов настолько захватила меня, что я вынес из домика кресло, сел в него и, закрыв глаза, с наслаждением предался чарующему воздействию этой симфонии. И не заметил, как заснул.

Проснулся утром от того, что хозяин домика тормошил меня за плечо. Он справился, всё ли со мной в порядке и нет ли каких проблем у меня. Я с улыбкой объяснил ему, почему я провёл ночь не в постели, а в кресле во дворе.

На мой вопрос о незримых музыкантах хозяин ответил, что симфония, так захватившая и усыпившая меня, есть результат ночной жизнедеятельности цикад. Именно тех самых цикад, которых упомянул в "Доме Поэта" Волошин. Днём, когда очень жарко, цикады не так активны, а вот ночью всерьёз берутся за дело.

Я поинтересовался у хозяина, как мне разыскать цикаду и как она выглядит ? Хозяин лишь пожал плечами. Он сказал, что живёт в Крыму не так давно и сам ни разу не видел цикад.

Интернета тогда не было и мои попытки разобраться с этим вопросом зашли в тупик. Однако желание воочию увидеть цикаду лишь окрепло.

Раз за разом я бродил вечером по степи, среди оглушительного звона, рылся в зарослях полыни, но так и не сумел найти ни одной цикады. Самое удивительное, что когда я приближался к тому месту, откуда сильнее раздавался звон, цикады тут же в этом месте замолкали, словно видели моё приближение.

Лёжа среди ночи в постели у раскрытого окна и слушая цикад, я думал : "Если так элегантен, так красив кузнечик в своём изысканном зелёном фраке - скромный скрипач наших северных лугов, то сколь прекрасна должна быть цикада, производящая симфонию такой мощи !"

Однако моё пребывание в Крыму заканчивалось, а встреча с цикадой всё ещё не состоялась. Но неожиданно мне повезло.

В самые последние дни перед отъездом я с экскурсией посетил Новый Свет. Я шёл с толпой туристов по Голицинской тропе к гроту, где Голицин производил своё знаменитое вино "Белый мускат Красного камня". Кругом нас негромко звенели цикады. И вдруг один из идущих воскликнул : "Смотрите ! Цикада !" Он протянул руку и пальцем указал на ветку кипариса.

Я тут же подбежал к нему и стал всматриваться в то место, куда указывал палец. Но ничего не увидел. "Где же цикада ? - переспросил я - На ветке ничего нет !" - "Да вот же она ! Вот !"

Я напряг зрение и всё равно ничего на ветке не заметил.

Толпа туристов уходила дальше по тропе, тот, кто указал на цикаду, тоже уходил вместе с толпой, а я стоял у кипариса и отчаяние охватывало меня. И вдруг случайно я разглядел на ветке большую серую муху. Обычную серую муху, какие летом, залетев в окошко, кружат по комнате, только раза в два больше. Это и была цикада. Не удивительно, что отыскать её так трудно. Серая, неприметная, она совершенно сливается и с корой кипариса, и с блекло-зелёной хвоей можжевельника, и со степной травой.

Я смотрел на цикаду с чувством некоторого разочарования. Совсем не такой я себе представлял музыканта-виртуоза, чаровавшего меня по ночам своим исполнительским искусством. Но ведь и Паганини не отличался особенной красотой. И если бы не крупные черты лица и не горбатый нос, то скульпторам, его изображавшим, пришлось бы туго. Скульпторы не любят заурядной внешности.

Цель, с которой я посетил Коктебель, была достигнута. Бронхи я вылечил, в море накупался, с цикадой встретился. Пора возвращаться домой. Да и Блок к тому же призывает в конце своего чудесного стихотворения :

Как бывало, забудешь, что дни идут,
Как бывало, простишь, кто горд и зол.
И смотришь — тучи вдали встают,
И слушаешь песни далеких сел...

Заплачет сердце по чужой стороне,
Запросится в бой — зовет и манит...
Только скажет: "Прощай ! Вернись ко мне !" -
И опять за травой колокольчик звенит...

"Вернись ко мне !" - говорит мне родная сторона, мой Тимка, которого я оставил на попечение добрым людям, моя чернильница. Я не люблю современных авторучек : "Я человек не новый, что скрывать ! Остался в прошлом я одной ногою !" Я пишу стихи только гусиным пером, обмакивая его то в холодную родниковую воду, то в раскалённую вулканическую магму. Пусть хоть так я стану похожим на настоящего поэта.

Ну что, друзья, вы ещё не устали лежать на диване с закрытыми глазами ? Если нет, давайте бегло мысленно пролетим по материкам и континентам.

В африканской саванне отыщем тысячелетний баобаб, в тени которого, прячась от полдневного зноя, расположилось небольшое стадо слонов.

В джунглях Непала, плутая среди лиан, сделаем остановку возле полуразрушенного храма, у подножия статуи Будды. Будда с неизменной улыбкой смотрит в Вечность, а в его каменной ладони свернулась в кольцо и изящно приподняла головку королевская кобра.

В Японии посидим на тростниковом коврике в саду камней, полюбуемся цветущей сакурой и полной луной, что взошла над Фудзиямой... ну и довольно !

Всё хорошо, что хорошо кончается ! Окончилось и наше воображаемое путешествие среди трав цветущего летнего луга.

"И опять за травой колокольчик звенит !"