хижина в лесу

клуб идеальных пар. пара 17. клава и матвей.
(*поцензурено. картинка из сети.)

1
приятно было смотреть на живой огонь в настоящем камине. дерево отделки и сажа от костровой пахли по-домашнему. никуда не хотелось. стоило ждать этого момента, в тёплом домике, посреди леса, возле речки. где не было людей. и был , с ней, вместе, навсегда, -- только её -- мужчина. в руках которого она сейчас и грелась, сидя на диване, ногами ощущая пушистый коврик на полу. даже ветра за окном не слышалось, как и морозный воздух не проникал в добротное строение. хотелось полностью оставить позади память о прошлом, пошлости социума. стереть. дать огню слизать отголоски боли и шрамов без следа.
матвей спасался от военных действий, самых буквальных. властьимущие и беспринципные фанатики опять что-то делили. граждане опять умирали десятками… тысяч. и бежали. бросая всё.
она когда-то отдавала собаку, и как-будто отрывала её от своего сердца. прожив с ней всего-то месяц. она давно вырывала из сердца веру в любовь. из её ее живого сердца, разодранного бесконечными предательствами. враньём. бесчувствием. её столько раз уничтожали морально. втюхивая ради чужих выгод и сумасшедших идей то любовь к мужчинам, то любовь к богу, то любовь к людям.
но в мире всё было банально – деньги, сила, связи, рабы. грязь… бесконечные войны. где каждый сам за себя. бесправная агония, никаких чувств. желание постоянно наложить на себя руки от бессилия. почти всё время не было смысла бороться, потому что жизни не было. сплошь выживание. боль от тела. на содержание и ремонт которого нужно было в сотни раз больше денег. чем возможно было заработать.
наряду с отвратительной роскошью воров вокруг. и общество не возражало, только делало изгоями тех, кто пытался сопротивляться системе геноцида и экологического бедствия.

матвей тоже не хотел применять на практике свои навыки. военные. на учебке их здорово дрессировали. но сколько можно. никто из людей на планете не хотел воевать. только миллиардеры устраивали вечный террор. отравляя умы и души, убивая, натравливали рядовых граждан друг против друга, ради их выгод и процветания.
она мечтала сбежать из чудовищных городов, которые сделались в нынешнем веке тюрьмами, концлагерями. жить на природе. о селе. о земле, о путешествиях, о настоящей еде, о тишине без соседей. она мечтала о такой фантастике, как общество людей вокруг, которые бы не были алко-, нарко- и прочих зависимостей последователями. и речи без мата и шизофрении вокруг. о жизни без зомбоящиков, зависимости от псов системы, от лживых антиценностей.
она искала человечность.
и спустя усилия, которые заняли очередную вечность, преодолевая черноту общества. и его неверие, спрятанной от кошмаров мира в ужасы личные, души.
они теперь невероятным образом были вместе.
он где-то невзначай на стене страницы в соц. сети написал историю, как перебрался в село. отстроил хижину. потом дом на своём участке. и как ему нужна девушка, которой надоело в городе.
 дальше они уже вместе не понимали, как там жить. когда очередные черти бесконечных войн приоткрыли границы. она собрала рюкзак и уехала так далеко от прошлого жилья, как раньше никогда не была.
она не надеялась, что ей когда-то заново понравятся люди. общаться с ними. жить вместе. уже давно прошли десятилетия поисков, очарования и разочарования. не было почти ни одного хорошего впечатления, от попыток отношений, которые были односторонними. развращённым вымирающим мужчинами в её местности не были нужны ни женщины. ни дом, ни семья, ни дети, ни собственные жизни. может потому они и не защищали никого и ничего, кроме своих верования в дно бутылки…
зато приехав в село перестали накатывать мысли о том, что это не дом. и надо опять спасаться. никаких ассоциаций с прошлым. нечего было защищать. не от кого было защищаться. здесь было всё как бы заморожено. богачи опустошили территории своим удалённым руководством. люди остались, самобытно строились из грязи. рядом были городишки с цивилизацией. мобильная связь дотягивалась через усилители и в глушь.

2
было странно общаться с незнакомым человеком. но легко и просторно ходить беспрепятственно среди деревьев. ловить рыбу, собирать орехи, растить мандарины, гранаты, апельсины. не было глупых разговоров про мужские и женские роли, выяснений отношений, поиски жертвы и деспота, склонения к извращениям даже нравственным. ничего от города. ничего от идолов и моды.
тонкая мечта давно забытого времени веры в чудо, что ждало где-то в жизни, стала смотреть изнутри, ожив здесь.
со временем ей стало нравится проводить время в лесу не только одной. не было никакого психоза и принуждения со стороны парня ходить с ней или без неё. далеко забираться в горы с палатками. или ездить к морю на дикие пляжи. он был рядом с ней. ил вместе с ней. они на равных могли что-то делать. возиться по дому, с деревом, красить, пилить. как и рассматривать красивые листики, делиться впечатлениями от закатов под звуки журчащей воды или треска поленьев в камине.
тревожности не было. они как-то зарабатывали в городке, он помогал ей с бюрократией, от которой она устала и в своей «предыдущей» жизни. никто из них не страдал озабоченностью ни по противоположному полу и гонкой за количесвом, ни по «огням большого города».
на зиму они перебирались в город, в крохотную квартирку, когда их хижину совсем забивало снегом. ходили вместе на тренировки. сбывались её давние мечты про парные танцы, йогу, та и просто обнимашки на фоне закатов и рассветов, за кофе и чаем, рассуждения про сочетания цветов и прочую милую ерунду. пока вокруг шумел транспорт на дорогах, а парочки суетливо сновали мимо. не-одиночество с толпе было новостью.

она не встречала в свою сторону осуждений, здесь людям было не до искуственной моды. никто не считал её недочеловеком, что она женщина, но не зарабатывает на себя и не содежит чьих-то детей и т. д. нелепые ситуации, так любило «то» городское общество. здесь давно уже потеряли эти глупости.

ей нравилось и то, что матвей не был зажатым, забитым, недалёким, высокомерным городским снобом с заниженными требованиями к себе, с болезненной мнительностью к ней. ничего такого. он заботился о ней, не ожидая гром-бабы от её хрупкого и стойкого характера. и не отказывал в обычных прихотях. прогулках, сексе. не было ни слова против, упрёков, претензий, обид, издёвок, манипуляций, намёков на измены, никаких требований, они договаривались без истерик и фанатизма. и её простые человеческие желания исполнялись. больше её мало что интересовало, захват мира давно не для неё. общество в агонии своего безумия невозможно было изменить. хотелось спрятаться внутрь себя и совместных переживаний, удалиться, обезопаситься от внешнего. и чтоб в мире был хоть один человек для неё, кроме неё самой.

3
и сейчас в выходные матвей привёз её в хижину на совместный отдых. тяжёлая работу по дому была на нём. она помогала обустраиваться. и дальше то ли его желания совпадали, то ли он позволял ей расслабляться в своей компании. но не напрягал её просьбами что-то делать или не делать.
-- о чём хочешь поговорить, а, клава? – матвей традиционно приготовил чай. подкинул хвороста, и сидел с ней перед камином, давая наслаждаться «остановкой мира».
--  ты говорил, лишь бы человек был хороший рядом, и незачем говорить.
клава умостилась сидеть с ним в обнимку, под пледом, созерцать, как блики камина играют на стенах, и на их коже. завернулась в его руки, сомкнув ладони, тихо прислушиваясь в сердцебиению и дыханию. мимолётно целую шею и лицо. он покусывал в ответ её за ушки, за тонкую кожу шеи, спускаясь ниже по ключицам. она не спешила отпускать его, крепко смыкая ладони, вжимаясь спиной в его туловище. чувствовала его нарастающее внизу возбуждение. ничего не делалось специально. не тот возраст, не нужно лихорадочно метаться в поисках выплеска гормонов. они радовались обществу друг друга как воде в оазисе.
матвей медленно начал «разворачивать» её тело. от пледа. одежды.

*

4
она была благодарна ему за чуткость, когда он деликатно показывал, без лишних слов, как обращаться со своим телом. что он и сам любил секс, исследовать своё и её тела, отзывался на её ласки, но никогда не заставлял делать больше, чем хотела или могла справиться со своими чувствами за раз.

после они могли пройтись полюбоваться ночным лесом вокруг, недалеко от их «сказочного поместья» и лодочного причала. ничего не обсуждая. и ей было важно чувствовать это слияние, вместе ним, рядом с его телом. объединение её чувств, ощущений от природы, цельность со вселенной мелких частиц, её, парня, леса, быта, жизни… праздничной близости, и надёжности будней.


02.01.2022