comic relief

                Глас вопиющего в пустыне
                Мне вышел боком:
                Я стал державой, стал святыней,
                Я стану богом…
                <•••>
                От ученых, поэтов, бойцов,
                до копченых под пиво рыбцов.
                От героев-отцов до детей-подлецов —
                Божий промысел, ты налицо!
                (Олег Ладыженский, «Касыда отчаянья»)

и когда возникает на сцене, на телеэкране,
на странице, — не так уж и важно, в конце-то концов, —
все смеются, и смех этот лечит, и смех этот ранит —
как писали уже, божий промысел, ты налицо.

вопиющий в пустыне смешон одинокостью бога.
вопиющий в пустыне не знает дороги к реке —
он идёт на подмостки, где люди — немыслимо много,
слишком много людей — говорят на чужом языке,
у подножья толпясь, и друг друга понять не пытаясь,
и не глядя в глаза, и не слыша вообще ничего…
но когда он выходит — они превращаются в стаю
и хохочут, хохочут, хохочут при виде него.
и от этого хохота в небе сгущаются тучи,
и земля содрогается вся в ожиданье дождя,
и является дождь.
и уходит по доскам скрипучим
вопиющий в пустыню свою,
и молчит, уходя.

02.01.2022