Из Ненаписанной повести

"... Глянь-ко, деревинка стоит. Кто-то в ней ничего окромя сушины не разглядит. А кто-то чью-то душу увидит. Вон на голом прищёлке одна одинёшенька...Не ропщет. Терпит: и стужу, и засуху...Как гнёт её ветер злой. А она руки к небу и: Прости, Господи! За грехи тяжкие секи меня дождём, бей севером* да буранами... За наши людские грехи искупления просит...
Так и ты ручки-то к небу воздынь от уныния да от гордыни. Услышит. Бог с тобой. Везде и всюду Он: и в высокой волне, и в росяной капле, и в разноцветье широких лугов, и в одном маленьком цветке, растущем на обочине дороги...И помни, каждый день заканчивается ночью, но начинается утром..."

"...Слыхала ли ты народную мудрость, что горе слишком широко, чтобы его обойти, слишком высоко, чтобы его перепрыгнуть, и слишком глубоко, чтобы под ним проползти; через горе можно только пройти. Вот я и иду уже третий годок. Иду одна и в попутчики никого не зову. Да и попросился бы ежели кто, разве б взяла. Нет. Не взяла б...Одной-то и с горем спродручнее.
А уж спрошено ли, светит на моём небе солнце-то, или как вместе с сыном ушло в земелюшку, так и не взошло ни разу, то дело десятое. Разве можно ждать ли надеяться, да обиды копить? Каждый человек своей тропкой идёт... Все свои обидушки я давно по быстрой воде от себя отправила. Пускай в окиян-море сгинут...
А про врагов не спрашивай. Нет их у меня. Любого сильнее. Не одолеть..."