Часть восьмая

                -8-

После перерыва все сошлись, как положено и только Глава собрался взять слово, как из холла послышался шум, двери в зал с треском распахнулись. Пред его очи, возник Патриарх, облачённый в чёрную рясу и клобук, на груди его красовались две панагии и наперсный крест, в руке он держал посох. Вид его был мрачен и суров, он остановился и застыл, как каменное изваяние. “Чем обязан Святейшему, собирателю душ людских?”. Не вставая,  произнёс Глава. Громкий, зычный голос Патриарха наполнил залу так, что некоторые вздрогнули, чуть не вскочив с места: “Дошло до меня, что ты овца заблудшая, насаждаешь правила варварские, ведёшь разговоры языческие, поклоняясь идолам своим, Богохульным?”. Глава ответил ему без смущения: “Не может овца быть пастухом у стада козлов. Я скорей новый хозяин огорода, который, этих козлов прогоняет. Старый-то, по доброте душевной или по недоумию, калитку им открыл, они и рады, капусту всю пожрали, рассаду потоптали, да везде нагадили. Ты меня кличешь варваром, язычником, идолопоклонником, а сам то, кто? На святом причастии вкушаешь тело Христово, запивая кровью Его, для воссоединения с Ним. Тут каннибализмом попахивает, а в панагии твоей трупные останки человеческие, а на кресте тело мёртвое, распятое, а это Батюшка уже сатанизм. И Бог у тебя многоликий: три в одном Отец, Сын и Святой дух”. Патриарх не стерпел, ударив посохом о паркет, что одна дощечка разлетелась в дребезги. От грома голоса, даже хрусталь на люстре задрожал: “Уймись Богохульник, великий грех на душу берёшь, не боишься гнева Божьего, гореть тебе в гиене огненной, на веке вечном!”. Глава, ни сколько не смущаясь, ответил: “Извини слова мои, коли обидели они Веру твою в тебе, сказаны они искренне, не всегда правда, как елей для тела, она бывает глаза колет хуже песка, который глаз застит, не давая глядеть ему, чтобы не увидеть истины”. Патриарх громыхнул в ответ: “Истина моя в том, что Создатель наш, бережёт нас от искушения, грехи нам прощает, и спасёт на великом суде, во пришествии к рабам своим, даруя свободу вечную!”. Глава воспользовался паузой: “И кто свободен был волею своей, за гордость родства своего с Богами своими, должен преклониться пред могуществом Одного, назвав себя рабом Его и покаяться перед Ним за грехи свои, не неся ответственности перед Родом своим, за дела неправедные. Как раб боится плети, хозяина своего, так раб Божий убоится гнева Его, за непослушание. И нет свободы в делах у них, так как они подневольные. А награда за всё Царствие небесное, которое не видел никто, и не знает, где оно. Когда срывают цепи с раба, не видавшего свободы, он не знает, что делать с ней и как жить дальше, потому как привык исполнять волю чужую. А Боги, мои прародители вразумляют меня: Славянин, Мы хозяева на небесах, ты хозяин на земле своей. Что посеешь то и пожнёшь, что пожнёшь то и приготовишь, что приготовишь тем и сыт будешь. Живи по совести, тогда просить прощения ни у кого не придётся. Не бери лишнего или чужого, тогда ни кому должен не будешь, а чужие долги к тебе возымей с полна. Но долг твой перед Родом твоим не оспорим. Мы вложили в тебя силу Духа святого, и нет места в тебе, для искушения от лукавого. Сила твоя в свободе дел твоих, любви к Роду своему, правде и справедливости. Будешь славить  Правь светлую, и сам славен будешь. Азм Есмь!Патриарх воздел руки к потолку, посох его угрожающе навис над паствой, которая отклонилась в другую сторону, боясь стать объектом вразумления, горячей руки Патриарха: “Святые угодники, Пресвятая Дева Мария, ради Иисуса Христа нашего, Бога единого, отведи кару небесную от раба неразумного, ибо не ведает он, что творит! “. Грозно протрубил Патриарх, трижды осенив себя распятием. Глава встал: “ Врёшь твоё Святейшество, нет греха у Славян и зачаты они в любви небесной, под сенью Заветов предков своих, кои Богами являются нам, и кровь Их течёт в жилах наших, что есть Дух святой, который питает Души наши Честью, Совестью и Свободой, обретённою по праву рождения. И колено своё преклоняем мы перед старцем, мудростью нас одарившего, да отца с матерью своих, жизнь нам даровавших. Равны мы в делах своих праведных, перед Родом своим и ответственны перед каждым за дела не праведные и позор свой кровью своей смываем, если Честь свою и Совесть замарали. Проповеди окончены, все свободны, завтра жду всех без опозданий”. С этими словами Глава удалился.