под парами арманьяка

Стопарь прими - развяжется метла,
но с кем бы слово... Что ж, терпи, бумага,
того, кому так хочется тепла.
Сыр бри, да полбутылки арманьяка
хранится с незапамятных времён.
Точнее, целый месяц не касался,
есть водочка и к ней - кусочек сальца.
Но вот сегодня сделал полный шмон
и выискал ошмётки торжества.
Какой был повод? Вспомню чёрта с два,
да это и неважно нам, писакам.
А с кем? Об этом тоже ни гу-гу,
о ней, часами, кажется, могу,
но лучше мне писать о разном-всяком.
Итак, приступим. Рюмку нацедив,
растягивай на вечер, в окна глядя,
по капельке, иначе - рецидив.
Но творчество не свойственно прохладе,
и нужно тяпнуть, память освежив,
а там перо, бумага, взгляд надменный,
ночные разговоры с Мельпоменой
о том, чем в этот зимний вечер жив -
той встрече. Арманьяк, нарезан бри,
декабрь, как все другие декабри,
цеди по капле, складывай по слову.
По городу проходит снегопад,
и всё не то, не так и невпопад,
не в меру пьёшь и мыслишь бестолково.
Замедленные хлопья, шелестит
бумага, покрываясь письменами -
высокий штиль. Насмешливый петит
скрывает всё, что было между нами
совсем недавно, чуть ли не вчера.
Метла метёт, но знает чувство меры.
Откуда рукописные химеры
приходят к нам в такие вечера?
Да разве это знает кто-нибудь?
хоть сотню раз тверди себе - забудь,
да вот не забывается, однако.
А Новый, это новая глава,
и цедишь то спиртное, то слова
весь вечер под парами арманьяка.