По улицам вечер прошелся...

По улицам вечер прошелся.
Зажег огоньки фонарей.
А месяц, как будто украдкой,
Взглянул из-за края полей.

У стеночки старенькой церкви,
Сидит старый сухонький дед.
Он просто сидит и не просит
Полушек и медных монет.

Ему уже жизнь ненавистна.
И даже уже все равно,
Что с ним будет в этой вот жизни.
А в смерти все будет легко.

Что с ним приключилось, не скажет,
Не скажет во век никому.
Да видно, не легкая доля,
Досталась по жизни ему.

Лишь двое его тайну знали.
Услышали, как он во сне,
Молил за жену, что скончалась,
Молил не ругаться детей.

Понятно им было, наверно,
Что жадность взяла в оборот.
Делили детишки, наследство,
Забыв тех, кто жизнь им дает.

И все разделив без остатка.
В могилу маманю свели.
Как будто не дети родные,
А черти, что жизнь прокляли.

Родного отца, прочь из дома,
Как будто бы он не родной.
Прогнали сынки и невестки.
С пустою дырявой сумой.

Да, старость бессильная - сволочь.
И вроде как будто не жизнь.
Все отдал, себя не жалея.
Теперь только Богу молись.