Елена Жилкина

ЕЛЕНА ЖИЛКИНА
(1902-1997)

ДРУГУ-ФРОНТОВИКУ

Приходят письма в месяц раз
Из дальней стороны…
Из мест, где ты идешь сейчас
Дорогами войны.

Где гаснет на пути твоем
Звезды дрожащий свет.
Где грозным заслонен огнем
Испуганный рассвет.

Где вместо птиц шрапнель свистит
В обугленных лесах
И на сухой траве лежит
Кровавая роса.

Ты сердце там укрыл свое
В железо и броню.
И пусть напутствие мое
Тебя ведет в бою.

Сказала я тебе: «Иди,
Не забывай меня».
И верю: цел и невредим
Ты выйдешь из огня.

Я знаю, ты придешь домой
И скинешь с плеч шинель.
Тебе в лицо пахнет весной
Черемухи метель.

Ты вновь увидишь поутру
Дождем умытый сад.
И может быть, тогда, мой друг,
Посмотрим мы назад:

Ты победил врага в бою,
Я сберегла наш дом…
Мы мужеством любовь свою,
Наверно, назовем.

ВЕРНОСТЬ

Когда тебя послали в бой,
«Прощай», – сказал мне, уходя.
Но где б ты ни был, дорогой,
Я буду около тебя.

Ты потеряешь счет шагам –
В июльский полдень зной жесток, –
Когда к твоим сухим губам
Я поднесу воды глоток.

В землянку мерзлую войдя,
Как в жизнь твою, подругой вновь,
Тебе согрею сердце я
Теплом полузабытых снов.

Иль, может быть, от песни вдруг
Ты на причале загрустишь,
Иль, может, ночи черный круг
Сомкнётся на твоем пути…

Я прилечу развеять грусть
К тебе прохладным ветерком
И для тебя тогда зажгусь
Степным далеким огоньком.

Спасет, от смерти заслоня,
И в ранах остановит кровь
И верность женская моя,
И женская любовь.

***

Мы все живём в предчувствии весны,
неукротимых вечно птичьих криков,
вдруг обуявшей душу новизны,
когда задолго под замёрзшей крышей
нам снятся удивительные сны.
И мы не в силах повернуть назад.
Поверили. Не поздно ли смиряться?..
Хоть в стены к нам стучит озябший сад,
но вербы всё равно засеребрятся,
и воды всё равно заговорят.
Мы все живём в предчувствии тепла,
и жалко, и растерянно глядим мы,
что за окном зима белым-бела…
Но где-то будто шевелятся льдины,
и целый день звонят колокола.

***

Край лесистый, дом под крышей синей
назову теперь своим жильем...
Если сердцу верить, то отныне
поселилась я надолго в нем.
Птицы просыпаются с рассветом
и щебечут в зелени лесной.
В доме, как всегда зажженном летом,
пахнут стены солнцем и сосной.
Мне б подняться надо очень рано,
не взглянув на хитрые часы,
принести тебе букет саранок,
мокрых и тяжелых от росы.
Чтоб еще казалось долго после,
что сама заря на них цвела...
В полдень тишина присядет возле
моего рабочего стола.
Я – не против. Пусть посмотрит строго,
обходя хозяйкою наш дом...
Тишина... Зеленая дорога...
И на много верст тайга кругом.
На минуту налетит сердитый
ветерок с кедровых дальних гор...
Хорошо с людьми вести открытый
у костра весь вечер разговор.
Все тесней вокруг толпятся тени,
осторожно шевельнулся плес,
голову кладет мне на колени
твой послушный остроухий пес.
Шепчут травы, что-то шепчут травы,
не дают уснуть мне до утра...
Ну, а если это все неправда?
Это мной придумано вчера?
Ничего такого не бывало,
и тебя нет рядом, дорогой,
значит, просто я затосковала
в суете квартиры городской.
...Но дождавшись первого трамвая,
еду-еду на вокзал чуть свет...
– Мне билет до станции Лесная,
дайте поскорее мне билет.

***

Огонь в последних окнах гаснет,
я с полночью – наедине.
Стихи стучатся, будто гости,
чуть запоздавшие,
ко мне.
Им не пройти в молчанье мимо.
Всю боль, притихшую пока,
вернет, разбередит,
поднимет
крутая, как прибой, строка.
Она ударит в сердце прямо,
и память поведет она...
...Как пусто.
Лишь растет упрямо
из отчуждения стена.
Как холодно и безразлично
предательства замкнулся круг,
и кто-то из друзей привычно
уж не протягивает рук.
И кто-то отказал в доверье,
не узнаю я чьих-то глаз...
Ах, это вы стучитесь в двери,
стихи мои,
в полночный час.
Вы ждете от меня ответа,
а позади года, года...
Каким несправедливым ветром
нас разбросало всех тогда.
Летят воспоминанья дымом,
по ветру времени скользя,
но горестно непоправимы
меня предавшие друзья.
Я вижу их другие лица,
я снова спорю с их виной...
Скрипят глухие половицы,
проходит полночь стороной.