Пушкин est первый рерайтер?

"Если бы понты светились, в Москве были бы белые ночи". Вильхельм Шекспир.

Нам часто ставят в пример, как образец правильного русского языка, А. С. Пушкина, – его исконно русский слог, его стиль, его изречения. Даже такое нескромное, как "Я памятник!". Но что, если я вам скажу: "Это все есть рерайтинг". Причем, пересказана не только сама фраза, но и манера написания предложений копирована. Не говорили так русские до тех пор, пока не начали переводить на русский разные сентенции, написанные на латыни. Или по-латыне, как писал Пушкин:

Латынь из моды вышла ныне:
Так, если правду вам сказать,
Он знал довольно по-латыне,
Чтоб эпиграфы разбирать,
Потолковать об Ювенале,
В конце письма поставить vale,
Да помнил, хоть не без греха,
Из Энеиды два стиха.

Тут я немного шучу, ибо варианты зависят, как от желания, так и от контекста. Например: "В его библиотеке все книги по юриспруденции были либо на латыни, либо на русском". В обиходе же по-русски говорят, а на русском языке излагают.*) Но вернемся к нашим баранам. Сперва заява: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный". Это рерайтинг, как фразы, так и самого смысла перевода Ломоносовым прои Квинта Горация Флакка:

Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный Аквилон стереть не может,
Ни множество веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру; но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом...

Причем, перевод тоже в стиле рерайтинга, вольный довольно-таки:

Exegi monumentum aere perennius
Regalique situ pyramidum altius,
Quod non imber edax, non aquilo impotens
Possit diruere aut innumerabilis
Annorum series et fuga temporum.
Non omnis moriar multaque pars mei
Vitabit Libitinam: usque ego postera
Crescam laude recens, dum Capitolium...

Все по современным "воровским" правилам. В общем, не только фраза сворована, но и сама ИДЕЯ. Не только идея, но и стиль написания спопугайничан. Ведь "манера" перемешивать слова в предложении и ставить сказуемое в конце фразы, присуща именно латинскому языку.

Как пример: "Я знак бессмертия себе ВОЗДВИГНУ". Детей учат, что это особая стихотворная форма речи русского языка. Но для латыни – это обычный порядок слов. Или Тредиаковский (фамилия доставляет): "Преславный град, что Петр наш основал", – чисто латинский синтаксис. И образованным людям это было ясно, как божий день.

Пафосный дяденька)
Латинская лексика весьма активно проникала в русский язык. особенно на протяжении XVIII века. Вместе с этим наш язык обогащался (или коверкался) ненашей манерой построения предложений, сочетания и порядка размещения слов.

Причем, перенята эта манера письма и разглагольствования была отнюдь небескорыстно, но злонамеренно, ведь не только "любая хрень, сказанная по-латыни, воспринимается, как некая мудрость", но и сентенция (поучительное наставление, апофегма иль афоризм) в этом стиле на русском.

Звучит ведь куда пафосней: "Медведь к нам из лесу пришел" чем "К нам пришел медведь из леса". Таком образом в нашей речи появились... понты) "Так флот российский в ПОНТ дерзает, Так роет он поверьх валов; Надменна бездна уступает, Стеня от тягости судов".

Правда, Понт Аксинский (Эвксинский) – древнегреческое и древнелатинское название Черного моря. (др.-греч. ;;;;;; ;;;;;;, "P;ntos ;xenos" – море негостеприимное). Но ведь понты же!)

***WD***

*Конструкция "на русском" имеет более официальный, книжный контекст и больше относится к использованию в контексте "на каком языке", но может употребляться и с другими существительными: на русском медведе, на русском танке и так далее.

*Понт – есть средство для получения доминантного положения как среди небыдла, так и быдла, или, как минимум, для удовлетворения Mania grandiosa (чувства собственной важности, величия).

Post/со Sкрипом

Некстати почти: Эпиграф Пушкина к "Онегину", который Гугал отказывается переводить: "Petri de vanite il avait encore plus de cette espece d'orgueil qui fait avouer avec la meme indifference les bonnes comme les mauvaises actions, suite d'un sentiment de superiorite peut-etre imaginaire.

Tire d'une lettre particuliere. (Из частного письма).

Суть: "Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того еще особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, – следствие чувства превосходства, быть может мнимого".

Это письмо маркизы де Мертей, смысл слов которого Пушкин переиначил по-своему) Оригинал: "Мне чуждо тщеславие, в котором укоряют мой пол. Еще меньше у меня той ложной скромности, которая представляет собою лишь утонченную гордыню. И потому я совершенно искренне говорю вам, что нахожу в себе очень мало таких качеств, которыми могла бы нравиться". Такая, вот, сволочь – Шура-сексист)

******