Быть твоим богом-12. Хаос и боль

                Два шага до бездны, всего лишь два шага… (с)
               
На обитателей своей клиники Сет смотрел с таким же снисходительным высокомерием, с которым человек наблюдает возню копошащихся насекомыми. Эти двуногие муравьишки давали то, что необходимо каждому созданию – пищу. Еда бессмертных – энергия, и чем сильнее выплёскиваются эмоции, чем ярче горят лампочки энергооболочек, тем богу сытнее. Жрецы знают, что имеют значение не сами дары и подношения, а лишь намерение и внутренний порыв, с которым они совершаются. Не важна и окраска чувств – главное, чтобы они захлёстывали и вырывались наружу… Безудержный восторг, парализующий страх, нестерпимые страдания – всё это просачивается и питает божественное Ба.
Душевнобольные оказываются особой пищей, учитывая специфику их сознания и бытия. Испорченный мозг работает в искажённом режиме – так проснувшийся вулкан выбрасывает в небо тонны пепла, а гейзеры – многометровые столбы кипятка. Это же настоящий пир до обжорства! Великая Эннеада табуировала самовольные игры с человеческим разумом, но Сет знал о способностях бессмертных препарировать разум, странной сборкой соединяя физические оболочки и части души. И тогда получались или новые существа, или калеки с больным мозгом: осознанное «Я» аутиста запечатывалось в одиночной камере телесной тюрьмы, а внутри шизофреника могло обитать сразу два, три или десяток бесплотных сущностей.
Но если бог видит душу, – значит, искорёженная душа может видеть бога...

Её руки и ноги привязаны ремнями к кровати, блокируя активные движения. Ей колют тяжелые нейролептики, но хаос и боль прорастают в мозг всё глубже, заставляя корчиться и кричать…
То ли из-за болезни, то ли из-за высокой дозы лекарств, она разучилась понимать, где реальность, а где – иллюзия. Ей видятся люди со звероморфными масками на головах – они толпятся вокруг, грызут её тело, вставляют когтистые пальцы в мозг… Но разве добрый доктор Сет не догадывается, что они делают с ней?..  Разве зверь, чьи зрачки вспыхивают как сигаретные затяжки в ночи, – не он?..
Сейчас рядом с кроватью стоит тот, у которого вместе лица – морда остроухой чёрной собаки. И он наклоняется всё ниже и ниже… «Если забрать Ка, человек перестанет отличать жизнь от смерти. Это будет называться «кататония», сумерки сознания». Он нашёптывает на забытом гортанном наречии свои приказы, свои загробные песни, такие же пугающие, как зыбучие пески пустыни.
 В другие дни ей открываются иные видения, иные знания, и с помощью них собакоголовому можно противодействовать, с ним можно бороться. Она так долго живёт с этими существами, что выучила их по имена, узнала их тайны…

Глаза выкатываются из-под век, будто белые шарики с кровавыми прожилками. Сухие губы шепчут:
– Ты хочешь знать правду, Инпу? Хочешь?.. Я рассыплю свои слова так, чтобы они разверзли Небо, чтобы они стали истиной… Небетхет действительно последовала за Осирисом в Дуат, но где ещё есть место познавшему смерть бессмертному, вдобавок лишившемуся своего мужского достоинства? Этот расчленённый и покрытый зеленью труп никогда бы не смог подарить миру такого, как ты. У твоего отца – красные жгучие глаза, умеющие сеять хаос и боль, хаос в душах и боль в телах. Ты – сын мрака, Инпу. А воспевающая материнство Исида врёт тебе, потому что ей нужен лишь острозубый ловец, приносящий души… Эта нестареющая самка так кичится своим земным выводком, что становится тошно!  Но у неё нет ни капли любви к тебе, шакал, ни единой капли!..
По землистым щекам текут слёзы, веки набрякают, на губах пенится слюна. Ещё немного – и приступ истерии развернётся в полную силу: крики становятся громче, судороги сильнее. Левая кисть выскальзывает из фиксирующих ремней…
Маска чёрной собаки почти касается её лица, дышит в рот, поджигает своим дыханием череп изнутри… А, может, это – вовсе не маска? Бесконтрольная моторика руки, похожей на мотающийся из стороны в сторону жгут, пытается отогнать чудовище…
– Ты чувствуешь себя всесильным, потому что ты пожираешь людей? Потому что ты хоронишь людей? Но  высшему существу нужно, чтобы у него любило и болело вот здесь… – костлявый  кулак колотится в грудину. – да, здесь!  А у тебя там пусто. У тебя вместо сердца – каменный скарабей, как у всех твоих мумий…
Трясущиеся пальцы потрошат постель, рвут намокший тяжелый подгузник, рассеивая вокруг запах мочи, больного тела и безумия.
Наконец-то являются два санитара, заслонив собой дверной проём, как тёмная Луна загораживает диск Солнца в момент затмения. Безжалостные руки скручивают куклу из плоти так, что все суставы хрустят, а сухожилия натягиваются струнами. В заголившуюся тощую ягодицу всаживается шприц, начинённый галоперидолом. 
Хаос и боль. Хаос…
Мир начинает вращаться, расплывается. Крики становятся тише, невнятнее. 
Боль затихает. Свет меркнет. Истина уже не имеет значения.
Тысячелетние мумии стонут и заполняют шелестящим вздохом пустоту от брошенных на весы сердец…

Худое неподвижное тело перекладывают на каталку. В нём больше нет жизни.
 Медсестра записывает в журнал время смерти. 
– Карина Либерман, 43 года. Отмучилась, наконец-то. Она ведь здесь давно?
Санитар-старожил кивает:
 – Почти 18 лет. Я помню этот случай. Она была домохозяйкой. Тихой, примерной. Муж. Трое детишек. С деньгами всё в порядке. Но однажды она пыталась их прикончить – в кухне, тем самым ножом, которым только что разделывала мясо. Младшему сыну она изрезала руки, мужу нанесла три удара в шею, а когда попыталась достать остальных – зацепилась за ножку стола и упала, повредив позвоночник… При задержании даже не отпиралась. Сказала, что просто хотела вернуть своё, потраченное и отданное когда-то. Сказала, что просто хотела любви… 

 
                Быть твоим богом – Это же Египет! http://stihi.ru/2021/12/27/7015