Б22. Илина Гумер. Замечания члена жюри

Добрый день!
Сразу хочу сказать, что меня порадовало количество новых имён и интересных стихотворений, поданных на конкурс. Двадцати пяти позиций явно мало, но правила есть правила )
И как бы кто ни говорил об объективности, в отношении поэзии она едва ли возможна, потому что есть такое непреодолимое обстоятельство, как личное восприятие. Недавно у одного уважаемого мной писателя и поэта я прочитала о такой мере оценки стиха: в нём всё должно шевелиться как трава (это не дословно, это образ, который меня взволновал). И вот этот критерий для меня, пожалуй, главный: хорошо, когда стих «живой», когда он «шевелится», «течёт», «дышит» – и увлекает, давая импульс чувствам и мыслям, когда он рождает сопереживание, и когда в нём нет «натруженности» и синтетического пластмассового скрипа.
Два первых стихотворения для меня в принципе равнозначны. Я бы предложила здесь нерядовое какое-то решение. Например, два первых места. Или так: Чену гран-при, потому что его стих выше обычного конкурсного уровня, это художественное произведение, без скидок и без дураков. А Татьяне Яснецкой – первое место.
Далее я попыталась расположить произведения по степени их воздействия на меня как на читателя.
Итак, вот мой список.

1. Татьяна Павлова Яснецкая. ПРОГУЛКА
– Здравствуй, соседка!
– И вам не хворать...
Вздумалось мне погулять в кои веки,
чем в одиночестве дни коротать,
молча души вычищая сусеки.

Зимний денёк нынче очень хорош
в светлых, размытых тонах акварели!
Пусть с ветерком небольшим – ну так что ж,
если с собой не принёс он метели?

Неугомонных собак переклик
где-то за крайними слышен домами,
слабо очерченный солнечный лик
еле виднеется в зыбком тумане.

К ночи, наверно, ударит мороз,
ну а пока всё в покое счастливом,
лезвия лоз
голых ракит с красноватым отливом.

Тихий вокзальчик, платформы пустырь,
в воздухе редкие белые мушки,

возле исклёванной хлебной горбушки.

Вот уже день начинает темнеть,
трубы над крышами вновь задымили…
Как же мне хочется помолодеть,
чтобы раздумья меня не томили,

чтоб я весёлой вернулась домой,
где, прикурив от огня сигарету,
тихо сказал бы мне друг дорогой:
– Как же ты долго бродила по свету!

Очень гармоничное стихотворение, в котором всего в меру – и нерядовой образности, и размышлений, и особого настроения спокойной грусти, может, светлой печали... Об образах этого произведения хочется говорить долго – это и «лезвия лоз голых ракит с красноватым отливом», и «птичьих следов кружевная цифирь»… Цепляет стих и внутренней болью героини, такой понятной, такой непоправимой – ведь прошлого не вернёшь. И оттого последняя строфа звучит так оголённо-пронзительно…
Люблю талантливую классику – в неё окунаешься, как в купель.
Спасибо, Татьяна!

2. Чен Ким. ОСТАНОВКА
Вот монастырь Свято-Данилов.
"А ну, подруги, не зевай!"
Собрав оставшиеся силы,
Старухи грузятся в трамвай.

Кряхтя и суетясь расселись.
Вагон продолжил свой маршрут.
Достали книжки, что за прелесть -
Ну прямо Смольный институт!

К своим слезящимся глазам
Молитвослов подносят ближе.
Старушки что-то видят там,
А я вот ни хрена не вижу.

Мой дух живет слепым кротом,
Не знающим дневного света...
Вчера в трамвае городском
Я наконец-то понял это.

Это стихотворение – моя любовь с первого взгляда. 
Для меня здесь всё на месте. И каждое слово нажимает именно на нужную кнопочку (читай – мозоль). И – писала об этом уже раньше, но не грех и повторить – это, конечно, особый дар: «не кряхтя и не суетясь», пользуясь весьма скромным арсеналом изобразительных средств (при этом отнюдь не стремясь к упрощенчеству нарочито), сделать читателя зрителем фильма, идущего здесь и сейчас прямо перед его взором, – и мало того! – зрителем неравнодушным, деятельным, рефлексирующим над сложнейшими вопросами духовного бытия, в том числе...
Как это возможно? Не знаю...
Но – спасибо опять, Саша )

3. Евгений Багрянцев. ALLEMANDE
Снова - Бах. Беспокойные пальцы
моросят дождик 32-х.
И меня понимает, притих
кот домашний с душою скитальца.

Сквозь ажурную вязь аллеманды
вспомнил я твой задумчивый взор,
устремлённый в окошко веранды
на заплаканный утренний двор,
на черневший дощатый забор
под цветущего хмеля гирляндой.

Диалог хроматических секст
с нижним голосом, тихо фонящим,
убеждает, что прошлое есть,
что в дуэте оно с настоящим.

Стих очень необычный, глубокий. Маленький бриллиантик с философской и социальной подоплёкой. Мне всё зашло. Может, потому что у меня есть музыкальное образование, но я как-то все образы считала «с листа» ) Пальцы в мелкой технике моросят дождь – это очень точно и зримо. И – да! – как воспоминания приходят сквозь строй музыкальных звуков, тоже явственно вижу. Но особенно хороша последняя строфа – такой неожиданный философский вывод, поднимающий стих на другой уровень, другую высоту... Тонкая работа.

4. Александр Марочкин 2. ТОТ САМЫЙ ЯЗЬ
я выпотрошенная рыба
тот самый язь
поймали выпотрошили
отпустили
и смотрите суки
теперь смеясь
как я барахтаюсь
в каком стиле

может быть кролем
лопачу гладь
может быть топором
глубины
язь не сумеет
сказать вам б.
что вы наделали
хунвейбины

язь облегченный
плыву легко
язь потрошеный
вспороли душу
я уплыву
далеко-далеко
в самую чистую
из речушек

в самую мелкую
с белым дном
и простодушными
пескарями
чтоб не нашли
даже днем с огнем
и не обжарили
с сухарями

чтоб не плевали
моих костей
нежными ротиками
флейтисток...
babies вот гамбургер
вот чизкейк
язь несъедобен
hasta la vista

Острый текст, запоминающийся. Мне кажется здесь всё уместным – и размер, и лесенка, и обсценная лексика, и даже образ язя (сразу вспоминается тот мужик, что орал в рекламе: «Я-азь!!!» ) Одновременно получилось создать и злой социальный посыл, и печальный философский.

5. Фадей Максимов. КИТЫ И КРЫШИ
Море волнуется. Море живёт над крышей.
За облаками, в море, – живут киты.
Сквозь облака голос китовый слышим –
Крыша и я. Жаль, что не слышишь ты.

Ты мне не веришь? Не видишь китов и море?
Но это правда – киты в небесах поют.
Им рукоплещут волны, целуют морды
Мокрых, парящих в небе, больших зверюг.

Тихое пенье колышет небесный купол.
Купол колышет крышу и мир слегка.
Днём звездоглазый кит не увидит глупых
Топчущих крыши, смотрящих на облака.

Ночью, из моря, луна выплывает плошкой.
Самое время заслушаться тишиной.
Я подпою китам, помоги немножко.
Чтобы киты в нас верили – громче пой.

Видишь, хвостатое облако стало ниже?
Это поющий кит заприметил нас
Веришь? Конечно, веришь и даже слышишь.

Мир замирает.
Море волнуется – раз.

Совершенно особенное настроение создаёт это стихотворение. Затягивает в сюжет. Фантазия, детское восприятие мира, надежда на то, что всё будет хорошо, нужно только верить. Кажется, очень светлая вещь. Но вижу здесь и второй пласт: герой мучительно пытается «дотянуть» героиню до своего уровня, его беспокоит её, видимо, приземлённая натура, и дай Бог ему успеха в этом деле, хотя жизненный опыт и подсказывает, что это занятие безнадёжно и чаще всего заканчивается большим разочарованием (а об этом как раз речь в ещё одном стихотворении из моего списка – оно как будто бы серия 2 –  Вячеслава Бахтинова). Но «штош», любви свойственно наделять свой предмет несуществующими свойствами…
Стихотворение понравилось )

6. Ида Лабен. ИНКЕРМАН
Мой странный сон - замерзший Инкерман.
Нет никого и жжет сухая стужа,
И всюду стынут зеркальцами лужи.
От ветра сунь в негреющий карман
Негнущиеся пальцы. В цвет золы –
Ландшафт величественный и увечный:
Глазницы келий смотрят из скалы,
И оплетает их сквозную вечность
Петля норд-оста, ледяной крупой
Швыряющегося, гоня с дороги,
Пока обледенелою тропой
Меня несут, оскальзываясь, ноги.
Чем ближе к дому, тем быстрее шаг;
Куда спешить тому, кто обездолен?
Ему - лишь ветер, рельсы и овраг,
Пещерный монастырь, провалы штолен.
В глазницах этих призраки живут,
Да кто еще бы выжил в этот холод,
И сосланные, умирая тут,
В бреду домой спешили в Вечный Город.
И мной овладевает мерзлый бред,
Повсюду лишь пещеры и провалы,
Мне не дойти домой, и моря нет,
А есть лишь натиск ледяного шквала
И сизый проблеск гаснущего дня,
Колеблющийся занавес метели.
Одышливый иззябший товарняк
Ползет, протяжно воя, из туннеля.
Но путь к себе утрачен – сквозь буран
Не различить заснеженные вехи.
Не узнавая, смотрит Инкерман
Сквозь каменные стылые прорехи.

Впечатляющее повествование. Причём и само по себе, и по звукописи. Обилие шипящих придаёт ему как будто некое свойство магического заговора – притом что автор с этими шипящими, а вернее, с длинными словами, их включающими (а деепричастия – это и гордость, и мука русской речи (шучу), и не всякий мастер вставит их в поэтический текст так, чтобы он, этот текст, не потерял права оставаться поэзией), – прекрасно управляется.

7. Алексей Ленивец. ПОДСОЛНУХ
НапАдал снег, растаял,
теперь мороз и лёд.
С ведёрком дворник Таня,
как сеятель, идёт:

летят щепотки соли -
рука её верна.

- А у меня подсолнух! -
ей крикну из окна.

Она недоумённо
прищурится в ответ:
- И где подсолнух? дома?
в горшочке что ли?

- Нет, -
я улыбаюсь мило,
загадочно почти.

А солнце в жёлтом мыле
купает кирпичи

домов вокруг,
смывая
ночную мглу и грусть.

Довольствоваться малым
с недавних пор берусь.

До счастья -
пол-подскока,
заоблачность - отстой.

Растёт, как слон, подсолнух
из семечки простой.

Цветёт
и отгоняет
остывшие ветра -
они вперёд ногами
несут друг друга в рай.

А мир болит разладом,
вопросы не закрыв,
однажды станет адом -
за нефть,
за фейк,
за Крым.

Спущусь из дома: - Дай я
с ведёрком помогу.
Смеётся дворник Таня,
летит с проспекта гул -

контральтовый спросонок.
И
всех
смешно любя,
на льду растёт подсолнух,
но
вижу -
только я.

Очень хорошо ложатся на душу и сюжет, и сам текст, в смысле, его техническая сторона. Всё увязано между собой и работает на картинку. Вроде так просто и буднично: снег, двор, зимнее солнце над крышами, доброе настроение героев. А из этого вырастает нечто большее: боль за весь мир, которому сегодня так несладко, и образ подсолнуха как образ надежды – главное, его видеть, и всё будет хорошо. Потому что герой взял себе за принцип: «Довольствоваться малым //с недавних пор берусь». А малое – это то добро, что он может сделать вокруг себя. Хотя бы тому же «дворнику Тане» с уборкой снега пособить! Кстати, как здесь уместно это имя собственное дворника – сразу всё стихотворение оживает. Вот здесь как раз и есть та самая «шевелящаяся трава», о которой я вначале говорю.

8. Валентина Паевская. ВЕТЕР
Из заоблачной вырвавшись клети,
Два огромных расправив крыла,
Полетел над планетою ветер
Наудачу – была не была!

Засидевшийся в затхлой неволе,
Был он весел и будто бы пьян
И резвился, смиренный дотоле,
И великий качал океан,

Над пустыней азартно пронёсся,
Увлекая пески до небес,
Распластался на горном утёсе –
Но, сорвавшись в ущелье, исчез...

Там любой бы затих, умирая...
Может, просто ему повезло,
Но сумел дотянуться до края
И подняться опять на крыло.

Он огромной израненной птицей
Не вернётся в постылую клеть:
Лучше в небо родимое взвиться
И в ладонях его умереть!..

Крепкое стихотворение, энергичное, с чётким сюжетом и выстроенной эмоциональностью. Заряжает бодростью и надеждой. Последняя метафора про ладони неба, в которых ветер, рождённый в небе, хочет и умереть, как-то особенно задевает за живое. Здесь такой простор для воображения!

9. Вова Рыжий. НА ЧЕРДАКЕ ВИСЕЛА ПАУТИНА
На чердаке висела паутина
Почти неразличимая сквозь мглу,
И старая-престарая холстина
Скучала, запылённая, в углу.

Я развернул её, шагнув к окошку,
И разглядел отчётливо вполне
На фоне моря лунную дорожку
И парус одинокий на волне.

Подробности, конечно, ускользали,
Под сеткой трещин прятались в пыли,
Но были несущественны детали,
Сокрытые за парусом вдали.

Лишь он один был всей картины сутью,
В тот миг мне представлялось это так,
Загадкой от него несло и жутью,
Проникшими случайно на чердак.

Почудилось, иль правдой было это,
Навеяно ль мятежною строкой,
Что я держу в руках портрет Поэта,
Поныне не нашедшего покой.

Интересный стих, полный мистики и фантасмагории, и написан вкусно, сочно. К тому же и технически сильно, и картина возникает сложная при прочтении. Есть что представить и о чём поразмышлять.

10. Сергей Трегубов Ст. ОМУТ
Фразеологический парафраз сути изнанки сущего)

В ступе воду толочь – далеко не пустая затея,
Если в мути её можно крупную рыбу ловить.
А на способы ловли табу... – список быстро пустеет, –
Клан прохвостов азартен, безжалостен и деловит.

И сухим выходить из воды – это «выше» пороков,
Если вовремя в ней понадёжнее спрятать концы.
Только Землю потряхивать стало, как будто до срока
Оседлали коней неотвратных пророчеств гонцы.

Быть Суду, что любого выводит на чистую воду,
Где амнистии нет – тем, кто носит её в решете...
И не знает никто отключения таймера кода,
И банкнот номера, как пароли спасенья, – не те.

Крутит время-вода жернова неизведанных мельниц,
Растирая бесстрастно былое и сущее в прах.
Остаётся надежда, что как-нибудь всё переменится…
Жаль – хорошее чаще случается в лучших мирах.

Хороший стих, актуальный. Интересная работа с фразеологизмами на тему главнейшей субстанции – воды.
А надежда – да, остаётся...
Спасибо!

11. Братислава. НЕЗЫБЛЕМОСТЬ
Уходит дом с поверхности земли,
Стирается из памяти и карт.
Душа у самосвала не болит,
Когда вывозит он убогий скарб.
Разбит асфальт, подъезда больше нет –
Руины в слое грязи и белил.
Здесь крестик выскребала на стене
Я кортиком, что дед с войны хранил.
Ковшом бульдозер сносит погреба,
Столбы в хвостах верёвок бельевых,
Песочницу, лишённую гриба
Ещё в начале сонных нулевых,
Заборы, чей-то дряхлый драндулет...
Бульдозер раздражён и неуклюж.
Взъерошенная кошка средних лет
Разглядывает небо в толще луж.
И кажется, что это я сама
Пытаюсь что-то в прошлом увидать.
Здесь скоро будут новые дома,
А нас уже не будет никогда.
Но нечто от незыблемости мест,
Пространство проверяя на излом,
Упрямо не даёт поставить крест
На доме, на дворе и на былом

Хорошее стихотворение. Очень цепляет сюжет, открывает наши пласты памяти… Десятилетия прошли после войны, где все судьбы перемешались, переломались, и последние свидетели эпохи уже почти ушли… Хорошо передана печаль по уходящему – человеку, истории, жизни… Монотонность одностопных строчек усиливает поступательное движение повествования. Посмотреть на мир через ощущения кошки – интересное решение.
Шероховатостью мне кажется строчка «Я кортиком, что дед с войны хранил». Слышится «якортиком» – там явно местоимение не на месте, его бы передвинуть. Но в целом впечатление от стихотворения сильное.

12. Юрий Рехтер. ЗОЛОТОЙ ЖУК
Когда, ночную темь взрезая,
Как нож, вскрывающий консервы,
Жук позолотой истекает,
Пылая мощью непомерной.

Клинки лучей-первопроходцев
Вгрызаются в небесный полог
И сердце всё сильнее бьётся
В ответ на каждый яркий всполох.

А удивлённая природа,
Вся - от травинки до вулкана,
Глядит на волшебство восхода,
Как на всплывающий "Титаник",

Мне кажется, что в этой части
Начала выхода из тени,
Таится знание и счастье
Дня первого от сотворенья.

Отличный стих. Несмотря на приблизительные рифмы, вся форма крепко держится за счёт ярких, выпуклых, живописных образов. Солнце, восходящее, словно непотопленный «Титаник», – удивительное сравнение, западающее в душу. Сюда же истекающий позолотой жук – так увидеть восход нужно суметь! И правда волшебство, и тот, кто это способен почувствовать, способен и получить «знание и счастье» ))
Юрий, но с пунктуацией всё-таки посмотрите наш диалог – есть над чем подумать.

13. Александр Кременьч. ПОПУТЧИЦА И ПОПУТЧИК
Пускай я один из многих,
С кем ей выпадало мчаться
Навстречу мечтам неясным,
Волнительным вечерам...
Но знаю: сейчас, в дороге,
Мы оба начнём меняться,
Чтоб стали к нам непричастны
Все, с кем были мы вчера…

Попутчица и попутчик:
И, вроде бы, два разумных;
И, вроде бы, нет интриги -
У каждого свой маршрут…
Но встречных улыбок лучик
Развеял полночный сумрак
Под ритмы дорожных стыков -
Рок-оперу рваных пут.

Здоровский стих, очень знакомая ситуация для любого жители России – уж сколько нам всем пришлось поездить по её просторам! Иногда бывают встречи, которые что-то меняют в нашей жизни, что-то склеивают в ней, разглаживают наши морщинки, дают надежду. Хорошо написано, и размер такой «дорожный» – далеко разбегающиеся рифмы. И – конечно же – стихотворение состоялось!)

14. Наталия Юркевич. ЛУННАЯ КОШКА
День убывает. По небу разбросаны крошки.
Кто их склюет, приближая тревожный рассвет?
Мало ли что там задумали лунные кошки?
В их поведении издавна логики нет.
Можно слова разложить аккуратно на слоги,
Можно мелодию пробовать класть под язык.
И все равно ничего не выходит в итоге.
Все потому, что усвоены плохо азы.

Нам бы все сразу, с налёту, на теплой ладони,
Чистой энергией ветра с заснеженных гор.
Но пролетит…наметет…занесет…и не тронет…
Просто останется дрожью взволнованных штор.
Что-то случится, возможно, примерно в двенадцать,
Если не спать и смотреть неотрывно в окно.
Небо давно перестало над нами смеяться.
Небо глаза наши видело очень давно.

Нам различить бы свое отраженье в колодце,
Медленно падая до ощущения дна.
Там затерялось, наверно, искомое солнце,
Солнце, дающее силу на все времена.
Пусть оттолкнется, стремясь неизбывно к востоку,
Только бы медленней…медленней время текло.
Лунная кошка потрется растрёпанным боком –
Так добывает она и огонь, и тепло…

Стих необычный, философский, мистический… Глубокий.
«Только бы медленней…медленней время текло» – прямо с языка сняли, рефреном в мозгу звучит постоянно. А со временем действительно что-то происходит – не в нашу «человеческую» пользу ) Может, лунная кошка нам поможет?

15. Наринэ Карапетян. СИРЕНЬ
Сирень распушила свои пятерки,
Вывела все свои «счастья»
И. Сельвинский

Четыре – пять ли лепестков –
пчела не ведает соблазна,
ее мечта – нектара страза:
нырнуть в тычинковый альков,
в прохладный лиловатый шелк
движеньем бархатных ворсинок
зарыться, выгибая спину –
и никакой мечты еще.
А мне загадывать грешно
от любопытства без причины,
и я с дистанции пчелиной
схожу, не лезу на рожон.
Дурманит пышная сирень
духмяной грезой непокорной –
взрываясь гроздьями попкорна,
сплошь в лепестковой мишуре,
она отпразднует июнь,
на угощения богата,
и каждый атом аромата
стечет по солнца острию.
И я, пронзенная насквозь
той золоченой шпагой с лету,
собрать лирического меда
хочу – но вот, не довелось…

Дурманящее, как аромат сирени, тягучее, насыщенное роскошными образами стихотворение… И финал – как устье реки, вливающейся в океан )

16. Татьяна Печурина. ДВА ОКОШКА, ТРИ СТУПЕНЬКИ
Бабка с дедом в деревеньке, в старом домике вдвоём.
Два окошка, три ступеньки… Им и зимы нипочём.
- Ты куда пошла разутой?
Вона валенки стоят!
- Не ругайся, старый, смутой,
Я к калитке и назад.
- В зиму что ходить без толку?
За сугробами поди
Схоронила ты кошёлку
Самогона?
- И не жди!
Лучше взял бы ты лопату,
Надо тропы разгребать.
- Я для этого разврату
Староват, етию мать.
Знаешь, бабка, раздевайся.
Чем морозы баловать,
К романтизму приобщайся,
Будем сало шкварчевать.
Бей яйцо на сковородку
Да томаты доставай.
Самогонки нет, так водку
По стаканам наливай.
- Да и то! Хотела было
До соседушки сходить,
Но ты, голубь сизокрылый,
Ловок всех уговорить.
Чай кипит. На сковородке жирно жарятся блины.
Бабка с дедом и без водки от общения пьяны.
Два окошка, три ступеньки…, им и это нипочём.
В захолустной деревеньке старики живут вдвоём.

От стихотворения веет теплом, любовью самой неподдельной – и героев друг к другу, и автора к героям. Вспомнился филатовский Федот-стрелец: и динамика, и перчинка, и особенный народный говор. Чистое удовольствие.

17. Виноградова Евленья. ПТИЦА
Боль притихла в природе замученной,
да и небо глядит в никуда.
Только птице под чёрною тучею
неуёмно, - беда, мол, беда!

Не летает голубушка, - мечется!
Что за страхи у птахи земной?
Под рогатым овьюженным месяцем
и под полной безумной луной
всё же выжила, бедная... Выжила!
А теперь… Да ты сам погляди, -
то присядет на дедову лыжину,
то застонет, - аж больно в груди.
То приляжет на веточку тонкую
и замрёт, как муляж восковой...
Гаснет пламя в печи, с посторонкою
будто кто-то играет живой...
Он вчера ещё в вёдрах натруженных
два замачивал впрок колуна
и за поздним бесхитростным ужином
говорил языком колдуна:
“Вы меня ещё в главном похвалите
за чудачество вить здесь гнездо, -
в этом городе тихом и маленьком…
Даже самый прилежный ездок
проклянёт и дороги осенние,
и суровую глушь без затей,
но не будет здесь землетрясения,
но не будет здесь мора и змей…”

Во столице холодное марево,
чернь-толпа там – живое мясцо.
Золотится закатное зарево.
Залетай, птаха, к нам на крыльцо!

Стихотворение интересное, волнующее, будоражащее. Есть в нём что-то былинное, эпическое, но без стилизации, настоящее. Не сразу, но становится понятно, что эта птица – душа умершего деда автора, его хранителя, ангела, который является, чтобы предупредить об опасности, уберечь… Задумка классная, и образы, и язык тоже.

18. Вячеслав Бахтинов. БОЖЕ, ПОШЛИ ТЫ ЕЙ МУЖИКА
Боже, пошли ты ей мужика хорошего,
чтоб воробьёв подкармливал хлебным крошевом.
Широкоплечего и рыжебородого,
чтоб не гулял по бабам чужим огородами.
С внешностью, скажем, как у Джерарда Батлера.
Чтобы водились деньги и дом под Адлером.
Хитрого в меру, с хищным брутальным профилем.
Пусть продаёт на рынке морковь с картофелем,
пусть пьёт вино и сыплет обильно тостами,
редко её таскает за косы толстые.
Чтоб на своём вишнёвом Ferrari краденом
не подвозил до дому соседку-гадину.
Чтобы в любви был неутомимый, истовый,
после всегда довольно в усы насвистывал.
Чтобы один в лесу без двустволки батиной
шёл на медведя с ножичком и рогатиной.
Я же уйду тихой тропинкой хоженой.
Мне хорошо, ты не поверишь, Боже мой.
В сердце моём пусто, и в нём поместится
серый ничей котёнок, что спит под лестницей.

У стихотворения не было никакого названия. Взяла на себя смелость обозначить его по первой строке – негоже совсем без имени )
Стихотворение только кажется простым, а оно очень передаёт сегодняшний социальный нерв, это всеобщее стремление к материальным благам, к тому, что есть «как у всех» – и, видно, героя от всего этого тошнит. Он расстаётся со своей бывшей возлюбленной, от всего сердца желая ей всего того, что не может, да и не хочет ей дать, потому что то, что есть у него – большое доброе сердце – ей не нужно, она это за добро не считает. Ей бы мужичка на феррари, торгующего на рынке, пусть и вор, зато при деньгах и с силушкой недюжинной. Сильное стихотворение и по содержанию, и по форме, с отличными неизбитыми рифмами.

19. Александр Оберемок. ГЕНЗЕЛЬ
бросай на землю не сор, не хлам, а хлебные крошки слов,
пока не скрылись во тьме потсдам, ганновер и дюссельдорф,
пока сестра на октоберфест готовит свою стряпню,
а ведьма пряничный домик ест, не трогая малышню

бросай, вернётся тебе добром, за слово дадут строку,
на ус мотая, в лесу сыром считай, прибавляй ку-ку,
заходишь в лес – попадаешь в вальд, где братья наносят гримм,
иди вперёд, неуёмный скальд, отчаянный пилигрим

пока кружится дунайский вальс и каждый второй – шопен,
пока не требуют аусвайс под песни морских сирен,
пока хула не сожгла дотла – кончается сказка-ложь,
иди, покуда земля кругла, куда ты, дружок, уйдёшь

Блестяще исполненное стихотворение, кажется, написанное на одном дыхании, но это, конечно, «обман зрения», фокус иллюзиониста, – тут может быть и долгий труд, и тщательное шлифование звукописи и содержания, и всё это на тучной почве незаурядной эрудиции автора, – а на выходе фантастическое летящее заклинание, фонтанирующее образами, аллюзиями. Деликатес.
И всё же ловишь себя на мысли, что очень уж оно «рукотворное».

20. Марина Быстрова-Докс. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ РАЗГОВАРИВАТЬ
моему спаниэлю Бонусу

Ты не можешь разговаривать,
Да зачем тебе оно?
Глаз твоих собачьих марево
Всё поведало давно

О любви большой и преданной,
Редкой среди нас, людей,
Так за что же ты – неведомо,
Вьёшься у ноги моей?

И своей хозяйке ветреной
Даришь ласку и тепло,
Так, что прочь уходит медленно
Накопившееся зло.

Ты не можешь разговаривать,
Но, не знаю почему,
Будто скрипка страдиварива,
Разгоняешь мрак и тьму.

Если боль ношу на сердце я -
Утоляешь грусть-тоску,
И волнами нежность стелется,
Как барханы по песку.

А взамен, мой друг безропотный,
Что могу тебе вернуть?
Поводок, маршрут истоптанный,
Да сухого корма чуть.

И на ухо, в шерсть лохматую
По-собачьи проскулю:
«Знаешь, как меньшОго брата я,
Девять лет тебя люблю».

Только жаль - уйдёшь безвременно,
Станет комната пуста,
Краткий век, тебе отмеренный,
Меньше рыжего хвоста.

Замечательное стихотворение. Совершенно подкупает искренностью – такая любовь в нём сквозит, причём любовь «взрослая»: немного омрачённая нашим человеческим знанием о краткости века наших «братьев меньших». Примерно такие же мысли проносятся каждый раз в голове, когда смотрю на свою милую кошу, так же прикидываю невольно её года и предвижу неизбежную разлуку...
Очень отозвалось.

21. Светлана Разумова 2. ЧТО ТАМ В СОСУДЕ У ЖИЗНИ?..
Что там в сосуде у жизни? Осталось
выцедить капельку великодушия.
Выжать испарину сердцем иссушенным,
чтобы спокойно приветствовать старость.

С миром прийти к неизбежности встречи,
зная, что сроки расширить не сможется:
горькая гниль под прокушенной кожицей
змиева яблока - смерти предтеча.

Там зарождалась греховная завязь.
С первой кровинкой убитого Авеля
райскую душу навек обезглавила
тёмного сердца созревшая зависть.

Что же ещё там сверкает на донце?
Вышнего света узоры тончайшие,
капля слезы после выпитой чаши и
неразделимое с вечностью Солнце...

Так необычно передано зыбкое нынешнее душевное состояние, кажется, всех нас. Мы хоть и разобщены, но во многом сегодня и едины – вот этими вопросами: «Что там, в сосуде у жизни?.. Что ещё там сверкает на донце?» Сколько осталось? Преодолеем ли тяжёлые времена? А немного усложнённая форма словно показывает и сложность нашего нынешнего бытия…
Спасибо, Светлана!

22. Агния Личидова. ТУМАН НАКРЫЛ ДЕРЕВНЮ, ЛЕС И РЕЧКУ...
Туман накрыл деревню, лес и речку,
укутал вязкой дымкой старый дом,
заставил пса забраться под крылечко,
загнал кота-разбойника на печку,
и тот ворчит на сырость за окном.

Ворчит на то, что влажной стала шкурка -
в его глазах вселенская печаль:
у ловеласа сорвалась прогулка,
почти свиданье – не с какой-то «муркой»,
с британской вислоухой – на причал.

Там, на причале, древний дед Порфирий
таскает бесконечных пескарей.
Он с виду грозен в выцветшей "порфире",
но, обожая всех кошачьих в мире,
балует свежей рыбкою зверей...

...гулёна-кот ворчит, а я - мечтаю:
вот, если б запастись туманом впрок!
Пускай тропинки к дому укрывает,
чтобы никто из человечьей стаи
ни в дом, ни в душу мне пролезть не смог!

Поначалу шутливый незамысловатый сюжет к концу делает лихой кульбит и выводит смысл стихотворения совсем в иную плоскость переживаний, являя нам сложный мир героини. Интересно получилось!

23. Михаил Белоногов. ATOM HEART MOTHER
If I were a good man,
I'd talk with you
More often than I do.
Roger Waters

Я был сердобольным и добрым вначале –
в начале земного пути.
Потом «без усмешек встречали», прощали…
и сами просили простить

за боль нанесенных обид ненароком,
за шрамы на сердце моём...

И я с лёгким сердцем под солнцем и Богом
шагал по сердцам напролом.

И так до седин оставаясь беспечным,
я к финишной ленте пришёл бессердечным –
по мнению добрых людей,

его потерял я по собственной воле…
Верните мне сердце, из крови и боли,
из атомов мамы моей.

Яркое стихотворение. Последние строчки пронзительны. Мы все в неоплатном долгу перед нашими мамами, все что-то теряем в течение своей жизни, в суете её и коллизиях. А как не хочется лишаться этого «сердца из крови и боли», превращаться в бесчувственных роботов!

24. Сергей Богомолов. ***
И наступает буднично и просто
в один из дней, из мимолётных дней,
сознание, что осень - это остров,
и одиночество и слаще и больней

на берега его пустынных пляжей
волной нахлынет и - второй волной.
И будет так: на эти волны ляжешь
и будешь ждать, пока голубку Ной

в очередное странствие отпустит,
та прилетит, ты дашь ей колосок
и объяснишь, что от тоски до грусти
лететь недалеко. Наискосок

её полёта встанут очертанья
твоих надежд, береговая нить
сошьёт пальто из горизонта ткани
для той, с кем боль и сладость разделить

тебе дано в короткой жизни этой;
запоминай его, ваш самый лучший день,
где ты идёшь - в глазах остатки лета,
в руке её рука, над вами - сень

из колосков и голубиных крыльев,
пред вами - континентик небольшой,
она в пальто, что только что ты сшил ей,
ты в канотье, весёлый и... седой.

Я прочувствовала настроение этого акварельного стихотворения. Очень понравился образ «осень – это остров», тронули размышления автора об одиночестве, слаще и больней нахлынувшем «на берега его пустынных пляжей»… Есть в этой картине что-то пленительное, неуловимо напоминающее Анненского…

25. Дядя Игорь. ЧЕЛОВЕЧЕК
От слияния сердечек
И волшебных нежных слов,
Получился человечек.
Человечек, будь здоров!

Три кило, полметра ростом,
Голос пробуя, кричит.
У него всё в жизни просто -
Мама, папа, аппетит.

Тук, тук, тук -
Стучит сердечко,
Изучают мир глаза.
Он открыт для человечка
Вот уж целых два часа.

Очень славное стихотворение, невозможно не улыбнуться. Порадует и взрослого, и ребёнка. Яркий пример, как много можно сказать малым количеством правильно собранных простых слов и звуков.

- - - - - - -

Спасибо огромное всем авторам, принявшим участие в конкурсе!
Пользуясь случаем, хочу пожелать, чтобы посреди всеобщей растерянности, уныния и потерь, которые лавиной ворвались в жизнь, – Поэзия хранила, утешала, давала силы и надежду.
Пусть наступающий год принесёт всем хорошие перемены!