Белые снегири - 44 - 11 -

7. РОМАН В ЖУРНАЛЕ

Теяра ВЕЛИМЕТОВА
(г. Видное, Московской обл.)
Член Союза писателей России, член Международной академии русской словесности, обладатель Золотой Есенинской медали, обладатель нагрудного знака Золотое перо Московии, лауреат Международной литературно-музыкальной премии имени Муслима Магомаева, лауреат Международной литературно-экологической премии имени В. И. Вернадского, автор романов: «Долгая любовь моя», « Узники Азазеля» и экологических истории для детей младшего школьного возраста «Земля у нас одна».



ДОЛГАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ
( Продолжение. Начало в ном. 42, 43)

Глава 3. ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК


                Задачу мне жизнь задала,
                Я перед ней как школьник.
                Три острых колючих угла --
                Любовный треугольник.
                Шпаргалку смотреть ни к чему,
                Не выручит задачник.
                Пусть двойку себе самому
                Поставит неудачник.
                Из песни М. Магомаева "Любовный       
                треугольник",
                Музыка Л. Гирина, стихи Н. Олева.

    В Москве шёл мокрый снег с дождем... Тамара зашла в квартиру, разделась, коробку поставила в кухне на стол, стала распаковывать вещи. На дне чемодана была салфетка, которую официант передал ей от Муслима. Ей показалось, что салфетка пахнет то ли южным ароматом, то ли сигаретным дымом. Тамара аккуратно положила её в конверт и спрятала на полке под бельём. Она вспомнила про важные документы. Зашла на кухню. Открыла коробку. Сверху лежали гвоздики. Она быстро поставила их в вазу. Папку отложила в сторону. В коробке оказалась баночка чёрной икры, чай, завёрнутый в фольгу, и мешочек из ткани, доверху наполненный восточными сладостями.
    Попив чаю с бакинской похлавой, Тамара взяла папку с документами. Женское любопытство охватило её. В ней боролись желания: убрать папку и посмотреть её содержимое. Второе взяло вверх, и Тамара развязала шнурок. Внутри лежала кипа совершенно чистых листков! Как девчонка, Тамара рассмеялась до слёз. Тушь с ресниц размазалась по лицу ( у нее всегда были две косметики: одна театральная, очень качественная, которая смывалась только особым лосьоном, и вторая -- на каждый день, удалить её не представляло труда).
    "Вот хитрец! Надо же такое придумать!" -- подумала Тамара не без удовольствия.
    Раздался звонок, она взяла трубку.
    -- Тамара Ильинична! Это я, Муслим. Как долетели? Араз передал вам папку с документами?
    -- Здравствуйте, дорогой народный артист Советского Союза! -- у Тамары перехватило дыхание, она сделала паузу. -- Раз вы узнали номер моего домашнего телефона и, конечно, не от кого иного, как от вашего друга, значит, я привезла эти бумаги особой государственной важности. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь из ваших доверенных людей. Сами не приходите. У меня муж скоро должен вернуться. И поблагодарите Абрама и Араза. Я очень рада, что у вас есть такие преданные друзья. И последнее... Алло! Вы слушаете меня?
    -- Да! Да! Я сейчас в Останкино! Шли съёмки, я никак не мог встретить вас.
    -- И правильно сделали, что не встретили! И самое последнее. Забудьте все, что произошло между нами... -- последнюю фразу она произнесла сникшим, неуверенным голосом.
    -- Алло! Тамара Ильинична! Я плохо слышу вас...
    Телефонная связь прервалась.
    -- Тома! С кем ты разговариваешь? -- раздался голос Сергея.
    Он подошёл к ней и стал её целовать. Тамара, не отвечая на ласки, вдруг залилась румянцем, щеки вспыхнули, ей стало душно.
    -- Тома, что с тобой? -- спросил Сергей.
    -- Да так. Просто устала.
    "Нет, ничего не буду рассказывать ему. Зачем ему делать больно? Все! Окончен роман!" -- подумала она.
    Сергей зашёл на кухню. Увидев на подоконнике цветы, на столе -- сладости, икру, стал расспрашивать, как прошли концерты в Азербайджане.
    Тамара поделилась своими впечатлениями от поездки, но старалась имя Магомаева не упоминать...
    -- Это нам всем раздали, -- сказала она о подарках.
    -- Какая щедрость! -- удивился Сергей. -- А что за папка?
    -- Точно не знаю! Там какие-то документы. Кто-то должен прийти и забрать их.
    -- Ты слышала, что Магомаеву присвоили звание народного?
    -- Да! Гейдар Алиев вчера на банкете произнёс тост в его честь.
    -- Вот талант! Говорят, что он много курит.
    -- Пусть курит!
    -- Так он же Мальборо курит!
    -- Ну и что?
    -- Да ведь пачка этих сигарет стоит у спекулянтов пять рублей. Ты знаешь Ваню Денисова из нашей труппы. Так вот, когда мы гастролируем за границей, он на командировочные покупает эти сигареты и продает какому-то человеку по три рубля, а тот Магомаеву за пять рублей. Стало быть, Муслим тратит где-то двести рублей на сигареты. Вот чудак! И ещё говорят, все свои гонорары он пускает на гулянки, на друзей, на подарки. Безалаберный человек.
    -- Двести рублей, это же целая зарплата большого начальника! -- невольно вырвалось у Тамары.
    -- Баку все расхваливают. А правда, там все говорят на русском?
    -- Истинная правда! Очень гостеприимный народ! Алиев -- настоящий руководитель. И всем интересуется. Меня даже узнал, сказал, что я исполняла партию Ольги.
    -- Говорят, Брежнев очень любит Алиева за высокие показатели по добыче нефти и хлопка в республике... Тома, скажи, ты хоть Магомаева самого видела? -- Сергей вновь переключился на больную для Тамары тему.
    -- Да так, на сцене. Ой, картошка с курицей нагрелась! Я тебе сейчас положу, -- Тамаре хотелось отвлечь Сергея от этих разговоров.
    -- Милая! Сиди и рассказывай! Я сам себе положу и тебе тоже! Смотри, как ты похудела! Это я должен мало есть. Слушай, как вкусно пахнут эти сладости, а ничего, если я полакомлюсь после ужина половинкой вот этого кусочка?
    -- Сережа, съешь его после курицы. Ты лучше картошку не ешь, а пахлавы съешь целый кусочек, она очень вкусная.
    -- Я так и сделаю, а хлеб не буду есть. Ладно, ты сиди и рассказывай про этого Магомаева! Говорят, он женщин сводит с ума.
    Раздался звонок в дверь.
    -- Ты сиди, дорогая, а то на тебе лица нет, я открою дверь.
    Сергей пошел открывать дверь. На пороге стоял Магомаев с большим букетом гвоздик.
-- Вы Сергей? Разрешите войти, я пришел забрать свои документы, -- быстро проговорил Муслим и, не ожидая приглашения, снял плащ.
    -- Сережа! Кто там? -- спросила Тамара. Сердце у нее замерло...
    Муслим направился на кухню. Преподнес хозяйке букет.
    Тамара сидела, затаив дыхание.
    -- Тамара Ильинична! С благополучным возвращением с гастролей. Разрешите, вашу руку поцеловать, -- громко произнес Муслим и уже гораздо тише: -- Как вы прекрасны без макияжа!
    Тамара вспомнила, как однажды подруга сказала ей: "Тамара, запомни! Если тебе мужчина скажет, как ты прекрасна без косметики, знай, он в самом деле любит тебя такую, какая ты есть!".
    -- Сергей, поставьте, пожалуйста, эти цветы в вазу! -- снова громко сказал неожиданный гость.
    -- А у нас только одна ваза... -- растерянный Сергей не знал, что отвечать.
    -- А у вас есть пустая трехлитровая банка?
    -- Есть! Только она в коридоре в шкафу.
    ( В этом доме были большие широкие коридоры, где около каждой квартиры стоял шкаф с хозяйственной утварью.)
    -- А вы достаньте! Вымойте как следует и принесите.
    Пока Сергей возился с банкой, Муслим стал целовать её волосы, глаза, лицо. Тамара опомнилась, резко скомандовала:
    -- Сядьте! Сейчас же!
    ... Минут через пять они втроём пили чай с пахлавой.
    -- Слушайте! Такую вкуснятину я ел только в детстве, когда тайком от мамы залезал в буфет, -- восхищался Сергей. -- Её на работе кто-то угощал. Мама не знала, куда спрятать восточные сладости. Всё говорила: "Сынок! Ты будешь танцевать а Большом театре, тебе категорически нельзя сладкого". Родители вечно спорили только из-за меня. Отец, что сладкое должно быть в доме, а мама не соглашалась с ним. Ой! Какой вкусный чай! Это откуда, Тамара? -- все расспрашивал Сергей.
    -- Это азербайджанский! Особый сорт, его поставляют работникам ЦК и Совета Министров, -- ответила Тамара.
    -- А понятно! -- кивая головой, отвечал Сергей.
    -- Ну! Такой чай у вас будет теперь всегда! А где можно закурить? -- спросил Муслим.
    -- На лестничной площадке, -- ответил Сергей.
    -- Серёжа, милый! Давай для такого гостя сделаем исключение! А то, кто-нибудь увидит его.
    -- Конечно! Конечно! Курите здесь! -- ответил Сергей.
    Муслим достал зажигалку, стал курить. Сергей поставил перед ним маленькое блюдце для окурков. Магомаев явно никуда не спешил.
    -- Муслим! Скажите, сколько стоит пачка ваших сигарет? -- спросила Тамара.
    -- Шесть рублей. Мне ребята достают. Я покупаю их блоками.
    -- Вот жулики! Они вам дороже продают, чем на черном рынке, -- возмутился Сергей.
    -- Ну и что? Ребята тоже хотят зарабатывать. У всех семьи! Вот когда пропадёт голос, я стану курить "Казбек".
    -- Ребята! Вы тут беседуйте! -- сказала Тамара, встала и вышла в зал.
    Через пять минут вернулась, зевая, чтобы Муслим понял, что пора уходить. Было уже десять часов вечера.
    -- Ребята! Как же у вас уютно! Я просто засиделся, сейчас вызову такси. Сергей, вы очень хороший собеседник! Вы не будете возражать, если я иногда буду составлять вам компанию. Я не думал, что у вашей жены такое красивое меццо-сопрано. А можно, ещё кофе? -- оттягивая время, спросил Муслим.
    Через несколько минут все пили кофе.
    -- Сергей! Попробуйте вот эту маленькую булочку с орехами! Она очень вкусная! А затем походите быстрыми шагами вдоль дома перед сном минут двадцать-тридцать, но не меньше. Я обычно так делаю, когда у нас ночные гулянки. Все лишние калории сжигаются. И на другой день снова бодрый, могу давать концерт. У вас завтра есть представление?
    -- Да, с утра репетиции... Ладно! Я съем половину пирожка и сделаю, как вы сказали. Но скоро я буду есть сладкого, сколько пожелаю! Шучу, но вот на пенсию я в этом году действительно выхожу. Но ещё несколько месяцев надо форму держать.
    -- Вы же такой молодой! Сколько же вам лет? Если не секрет.
    -- Мне скоро будет тридцать семь. Для балета, увы, настоящий пенсионный возраст.
    Муслим опять стал курить. Сергей съел половину булочки. Наконец они оба встали. Муслим на прощание поцеловал Тамаре руку.
    -- Отныне я ревностный поклонник вашего таланта!
    -- Милая, ложись спать! На тебе от усталости лица нет. Посуду я вымою, -- сказал Сергей и вышел вместе с Муслимом на улицу.
    Папку Магомаев так и не забрал.
    Тамара дошла до постели, надела пижаму и только хотела лечь, раздался звонок.
    "Сергей, вроде бы взял ключи с собой", -- промелькнуло у нее в голове. Но за дверью оказался Муслим, он почти втолкнул ее в прихожую и стал с жаром целовать.
    -- Уходите! Умоляю вас! Сейчас он придёт!
    -- Милая! У меня ещё есть целых пять минут!
    Тамара еле-еле выдворила Муслима за дверь. Она доползла до постели и рухнула от усталости.
    ... Проснулась Тамара от запаха свежезаваренного кофе. Сергей торопился на репетицию.
    -- Тома! Как ты себя чувствуешь? А то на тебе вчера лица не было. Вот чудак этот Магомаев! Документы забыл. Они на холодильнике.
    -- Сережа, ты там никому не рассказывай, что Муслим был у нас в гостях. Ты же знаешь, какие языки у всех!
    -- Нет! Нет! Не скажу! Пока, дорогая, я побежал.
    Тамара никуда не спешила, она решила заняться уборкой.
    Прошло два часа. Раздался звонок. Тамара подошла к двери, посмотрела через дверной глазок на лестничную площадку. Там стоял Магомаев с охапкой гвоздик. Она решила не открывать.
    -- Послушайте, Тамара Ильинична! Я скоро улетаю в Норильск на гастроли. Не отойду, пока вы не откроете дверь. Пусть увидят соседи, если вам так хочется. Отдайте мою папку с документами. Мне их срочно надо взять.
    Муслим был настроен решительно. Тамаре пришлось открыть дверь.
    ... Через два часа, когда он ушел, Тамара подошла к портрету матери, который висел на стене.
    -- Мамочка! Прости меня, грешницу! У меня раздвоение личности. Я смеялась над Абрамом, как так можно? А это случилось со мной. Бедный мой Серёжа! Он этого не заслуживает. Помоги мне избавиться от этого наваждения. У меня никогда не было таких чувств, я никогда не испытывала раньше такого наслаждения! Милая, родная, помоги мне! Тебя так не хватает! Пусть он уйдет из моей жизни... Толпы молоденьких красавиц любят его. Ну почему он выбрал именно меня? Мне тридцать лет, детей у меня не будет, я замужем. Ну что он нашел во мне? Я чувствую, что он любит меня...
    А мама словно отвечала, как всегда, когда ещё была жива: "Тамара! Моё солнышко, ты самая красивая, самая талантливая из всех певиц в мире! Ему нужна ты, а не смазливые девчонки. Ты же знаешь, девочка моя, чего мне стоило воспитать тебя такой какая ты сейчас есть, дать тебе музыкальное образование. Ты никогда не видела чужого мужчину у нас дома. Ведь я тоже была женщиной. Но если тебе выпало такое горячее, искреннее чувство... Будь с ним счастлива! А Серёжа немного пострадает и найдет свою половину. Истинное счастье человеку даётся через преграды, испытания. Иначе он не сможет по-настоящему оценить его".
    ... Спустя три дня, Тамара в гримёрной Большого готовилась выходить на сцену.
    Забегавшие костюмерши и гримерши хихикали.
    -- Девочки, что вы такие веселые? Я тоже хочу посмеяться!
    -- В первом ряду сидит ваш поклонник, -- негромко сказала гримерша Алла.
    "Точно, он пришёл! Все уже догадываются!" -- сердце у Тамары снова замерло...
    "Евгений Онегин" удался, как никогда, зал аплодировал стоя. Сотрудник театра вынес большую корзину с гвоздиками и поставил у ног Ольги -- Тамары.
    С этого дня вся Москва заговорила о новом романе Муслима с замужней женщиной. Только Сергей не догадывался ни о чём. Все скрывали от него измену жены. Все ему сочувствовали, так как Сергей был всегда предан ей и никогда не позволял себе гастрольных романов. Все думали, что это временное увлечение Тамары.
Опомнится, прогонит этого сердцееда, и все станет на свои места. Не тут то было! Если Муслим бывал в Москве, он уже не мог ни дня прожить, чтобы не встретиться с Тамарой. Если Сергей был на гастролях, он приходил к ним домой, лишь бы увидеться со своей желанной красавицей.
    Им было хорошо вдвоем. Они понимали друг друга с полуслова. А когда какая-нибудь беседа прерывалась -- Тамаре или Муслиму нужно было спешить на спектакль или концерт, то,  встретившись через день или два, они начинали своё общение буквально с того слова, на котором прервался прежний разговор. Но чаще им просто хотелось помолчать вдвоём, и это были самые лучшие, самые светлые минуты в их жизни.
    Тамара всё время ловила себя на том, что стоит ей заглянуть в его темно-карие глаза, как она словно падает в их бесконечную бездну -- и летит к центру неведомой вселенной, которая называется душа...
    Муслим жил на 15-м этаже гостиницы Россия. Он снимал номер из пяти комнат класса люкс. На этом этаже он был самый щедрый постоялец. Никто не оставался без его чаевых, от охраны до горничной. Горничная, которая убиралась у него в номере, старалась, будто случайно, оказаться рядом с Магомаевым, чтобы подслушать, о чем он говорит по телефону. Вот так обо всем и узнают люди! Кто-то расскажет пикантную подробность своим друзьям,  а те, в свою очередь, своим знакомым. По всей столице гуляли разговоры о щедрости Магомаева и, конечно, о его романе с Тамарой Синявской.
    Приближался Новый год. Тамара четко осознавала, что надо распутать этот любовный
треугольник. Только как?! Все её мысли были только о Муслиме, день, проведенный без него, казался серым и тусклым. Она с нетерпением ждала его звонка, и стоило ему войти в дверь, в квартире словно начинали звенеть волшебные колокольчики -- так звучит в симфоническом оркестре челеста, колдовской, завораживающий инструмент...
    В один из последних дней декабря Тамара сидела у Магомаева в номере вместе с его друзьями. Собрались Юрий Григорьев, Полад Бюль - Бюль - оглы, Эльдар Кулиев, Роберт Рождественский и Арно Бабаджанян. Тамаре не хотелось уходить, она чувствовала себя в этой компании вполне уютно, но Сергей должен был прилететь с гастролей.
    -- Вы извините меня. Но я пойду домой, -- Тамара решительно встала и направилась к двери.
    Муслим позвонил своему таксисту Арифу. Через 20 минут они стояли около ее подъезда. Муслим никак не хотел отпускать Тамару. Было 10 часов вечера. На улице стоял мороз, снег скрипел под ногами. На московском безоблачном небе сияла полная луна и миллиарды хрустальных ярких звёзд смотрели на столицу, на Сретенский бульвар и на двор, где жила наша героиня. От лунного света искрился снег. Они целовались на московской улице, как тогда на набережной Баку. Тамара не чувствовала холода, её сердце билось всё чаще и чаще. Она словно улетала к тем далёким звёздам, что так призывно мерцали в морозном небе... Что ждёт их впереди? -- никто из них не знал и думать об этом не хотелось.
    ... Тамара еле-еле вырвалась из объятий Муслима, побежала домой, оставив меховую шапку в снежном сугробе.
    Тихо открыла дверь своим ключом. Навстречу вышел Сергей. Он подошёл к ней, хотел поцеловать, но остановился.
    -- Тамара! Что с тобой?! На улице мороз. Где твоя шапка? Ты вся растрёпанная, от тебя пахнет дорогими сигаретами! На тебя что, напали?
    -- Серёжа! Слава богу, все обошлось. Один тип выскочил из-за угла, пристал ко мне и стал говорить, что он мой поклонник, поцеловал меня, а шапку схватил и убежал.
    Раздеваясь, Тамара отводила глаза.
    -- Он, наверное, очень богатый, может, какой-нибудь грузин, да ещё вор в законе. Обычный советский человек не может позволить себе курить такие сигареты. Если только Магомаев? Он, кстати, пользуется у себя на родине огромным авторитетом, даже у всякой шпаны. Знаешь, когда ансамбль "Самоцветы" гастролировал в Баку, там у них украли дорогую заграничную аппаратуру. Ребята обратились к Муслиму, так на следующий же день им всё вернули. Может, он через свои связи сможет заставить этого ненормального вернуть твою шапку.
    Повздыхав, Сергей добавил:
    -- Давай, родная моя, не будем обращаться в милицию, а то лишь сплетни и пересуды пойдут.
    -- Серёжа, я тебя не слышу... -- убегая в комнату, чтобы переодеться, сказала Тамара.
    Через 20 минут, взяв себя в руки, она вышла на кухню.
    -- Ну и заждался я тебя! Смотри, что я привез из Франции. Эта ваза очень дорогая! А то некрасиво вышло, моей жене подарили цветы, а я их поставил в банку. Да ещё этот Магомаев подарил нам хрустальную чешскую вазу. Французская дороже, чем чешская. А эту, -- Сергей достал ещё одну такую же вазу, -- я подарю маме на Новый год. А вот духи "Шанель ;5" -- это тебе. Ваня, я про него рассказывал, помог выбрать -- он в этих делах большой дока, кстати, взял всего два таких флакона.
    -- Он что, своей жене купил такие же духи?
    -- Как бы не так! Магомаевский заказ для его любовницы.
    -- А что Муслим, сам заказал ему эти духи?
    -- Тома, родная моя, ну какая же ты наивная. Ваня заказы выполняет через посредников. Мы у него всегда спрашиваем, что надо купить. Он, кстати, уже отстроил дом в Расторгуево. Нас приглашает в гости. Ещё хочет поставить баню... И вообще, давай как-нибудь скажем Магомаеву, чтобы он сюда больше не приходил, а то ведь нехорошо получается. Эта баба Зухра с соседнего подъезда уже спрашивала, часто ли приходит Муслим, она у него хочет взять автограф. Говорят, её внучка влюблена в него до беспамятства. Я-то в тебе уверен, но другие сплетничают. И ребята вчера в гостинице о чем-то говорили, а как я подошёл, сразу перевели разговор. А ведь я своими ушами слышал имя Магомаева...
    -- Ой! Я совсем забыла про ёлку, -- Тамаре хотелось уйти от этой темы.
    -- Давай пойдем спать! А ёлку я прямо с утра наряжу. А ты свой курс лечения закончила? А то я так соскучился по тебе.
    -- К сожалению, нет! Ещё немного потерпи, пожалуйста!
    -- Я ради тебя на все пойду! Ты самая лучшая, а я самый счастливый человек на свете. Ну и пусть не будет у нас детей. А то кто их будет воспитывать? Мы с тобой люди искусства, вечные гастролеры, а детям нужны нормальные родители, как наши с тобой, -- то ли всерьёз, то ли в шутку говорил Сергей жене. -- Только все указания врача выполняй. А то простудила себя в этом солнечном Азербайджане. Знаешь, как поступим: я пойду спать, устал смертельно, а ты пока книжку почитай, посиди, пока я засну. Да, ты в курсе, Мишу Колобкова хотят выгнать из труппы.
    -- Это почему?
    -- Потолстел, форму теряет. Ему последнее предупреждение сделали. Я ему подсказал магомаевский метод похудения.
    -- Серёжа! Я надеюсь, ты не проговорился, чей метод?
    -- Нет, конечно! Я ещё в своем уме! Я сейчас только и думаю, как отвадить этого Дон Жуана.
    -- Серёжа, милый, клянусь, я говорю тебе от души, ты самый славный, самый хороший! Запомни этот вечер, пожалуйста, я говорю тебе от души, чтобы ни случилось между нами. Это истинная правда! -- у Тамары на глазах стояли слёзы, она резко вскочила и пошла в ванную комнату, закрылась и разрыдалась. А Сергей, ни о чём не подозревая, усталый и счастливый, пошёл спать, не ведая о том, что ждёт его накануне Нового года...
    30 декабря прошло спокойно, Муслим из-за концертов не смог встретиться с Тамарой. Каждый был занят своим делом.
    Тамара репетировала в театре и выглядела очень неважно. После репетиции к ней зашла Лена Образцова, подруги обнялись.
    Дверь была приоткрыта. Около гримёрной находился пожарный щит. Пожарный с чем-то возился.
    -- Как ты себя чувствуешь, Тамара? -- спросила Лена.
    -- Хуже некуда! А то сама не знаешь? Прямо так и спроси про мой роман. Все знают. Только мой Серёжа ни о чём не догадывается.
    -- Тамара, милая, тебе решать, что делать. Как сердце тебе подсказывает, так и поступай.
    -- Лена, это со мной случилось в первый раз! Ничего такого никогда не испытывала. Это больше, чем страсть запутавшейся женщины. В моё сердце кто-то вселился и словно командует мной, и я, как слепая, подчиняюсь этому "кому-то", когда вижу Муслима.
    -- Перед ним невозможно устоять! Ладно! С Новым годом тебя!
    -- И тебя также с Новым годом!
    Подруги расцеловались.
    -- Владимир Иванович! Что вы там так долго! У нас всё в порядке, -- послышался голос уборщицы тёти Нины.
    -- Всё! Я закончил, -- ответил Владимир Иванович, мужчина лет пятидесяти, который работал пожарным в Большом театре.
    ... Когда Тамара пришла домой, Сергей подбежал к ней, обнял её и проговорил очень быстро:
    -- Я так переживал за тебя, хорошо, что эту норковую шапку с тебя не сняли и волосы не пахнут сигаретами, -- снимая с неё шубку и шапку, принюхиваясь к её волосам, пошутил Сергей.
    Наступило 31 декабря. Сергей и Тамара завтракали.
    -- Знаешь, я тут подумал, пусть к нам приходит Магомаев. Я уверен, что ты напоминаешь ему мать. Я слышал, что он рос без родителей. Пусть все говорят, что хотят. А любовниц у него и так хватает. Самое главное, что я знаю, какая у меня жена.
    -- Спасибо тебе, Серёжа, за всё.
    -- Я поеду к родителям, вечером вернусь. Ты особо ничего не готовь, все равно мама передаст нам целую сумку провизии, а то на тебе лица нет.
    Вся Москва готовилась к Новому году. Было безветренно и сухо, снег скрипел под ногами, люди радовались приближению главного праздника страны, готовились, несли живые ёлки, стояли в очередях в продуктовых магазинах, набирали колбасу, конфеты, мандарины. В московских дворах было шумно и весело: начались школьные каникулы, ребята катались на санках, лепили снеговиков. Был короткий рабочий день и все уходили с работы пораньше. Хозяйки хлопотали, чтобы украсить стол, прятали под ёлки подарки для детей.
    Тамара, вопреки пожеланиям Сергея, тоже оживлённо готовилась к Новому году, делала салаты, испекла пирог. Раздался звонок, она поняла, что пришёл Муслим. Он, как всегда, был с цветами, да ещё принес большую сумку деликатесов. С порога начал обнимать и целовать её. Сумку отнес на кухню, достал оттуда коробочку и вручил ей подарок. Это оказались такие же духи "Шанель ; 5", что вчера подарил ей Сергей. Тамара показала вторую коробочку с духами. Магомаев начал курить.
    -- Муслим! Я должна положить конец этому. И я приняла решение: это наша последняя встреча, хотите вы этого или нет! Я потеряла покой, я обманываю мужа. Все только и говорят о нас...
    Магомаев прошел в комнату, украдкой, чтобы Тамара не заметила, отключил телефон и... согласился с ней.
    -- Пусть это будет наша последняя встреча! -- с невозмутимым видом и с горячими глазами южного мужчины отвечал Муслим. Подойдя к ней, бережно взял её на руки и осторожно понёс в комнату, как самую большую драгоценность в своей жизни. Тамара не могла больше ни говорить, ни думать ни о чём. Она закружилась в этом чарующем вихре, забывшись в объятиях любимого мужчины...
    ... Сергей стоял за апельсинами в гастрономе на Автозаводской, недалеко от дома родителей. Он сегодня помогал маме, отец был болен. Он всё думал о своей Тамаре. В очереди позади Сергея две молоденькие девушки о чём-то оживлённо говорили. У Сергея был великолепный слух. "Магомаев... Синявская... подруга мамы... позвонила... пожарный..." -- различал он слова.
    -- Девушка! А что, у Магомаева роман с Синявской?! -- как-то неожиданно для себя спросил Сергей.
    -- Конечно! Вся Москва об этом говорит! Представляете, в Большом театре пожарником работает дядя Володя, он муж знакомой моей мамы. Так вот он сам лично слышал, как Синявская жаловалась Образцовой, что в неё вселился какой-то бес, и она ничего не может сделать, когда видит Магомаева, и муж стал ей противен. Знаете,  все там так любят Тамару Синявскую, говорят, что она одна из образцовых актрис. Все в шоке, как Магомаев смог вскружить ей голову до такой степени. Ладно, чёрт с ним, с этим романом, он у них когда-нибудь закончится, но вдруг голос пропадет у Синявской...
    -- А почему у неё должен голос пропасть?
    -- Как почему? Магомаев не только талантливый и популярный певец, он ещё и роковой мужчина!
    -- Как роковой?! -- спросил Сергей и почувствовал слабость в коленях.
    -- Послушайте, первая жена Магомаева после развода видеть никого не хочет, хотя очень красивая, говорят. Люда, вторая подружка, чуть не покончила с собой, говорят, во время спасли, а третья больше нигде не поет, а какой голос был у неё! Она пела в ансамбле...
    Сергей дальше не стал слушать, быстро ушел из очереди, прибежал домой, с порога отдал маме продукты.
    -- Мама, прости, пожалуйста, мне срочно домой надо!
    -- Сынок! Тамара заболела что ли?
    Нина Ивановна подошла к телефону, позвонила Тамаре, но телефон не отвечал.
    Сергей быстрыми шагами направился к метро. Он не обращал внимания на толпы народа. Думал только об одном, как спасти Тамару. "У всех одаренных, талантливых людей есть какой-то порок. Во что бы то ни стало надо спасать Тамару. Мало ли, что нас учат не верить
сверхъестественному, но до конца ведь не изучен человеческий мозг. Скорее всего моя Тома попала под его чары, недаром говорят, что Магомаев, как сатана: женщины от него с ума сходят. Распутин тоже сводил с ума самых богатых женщин Петербурга, да ещё говорили, что сама жена императора была его любовницей. Бедная моя Тамара!" -- так думал Сергей...
    -- Муслим! Докури свою сигарету и уходи! Я пойду в душ, а то вижу, ты не собираешься уходить, надо промыть голову от сигаретного дыма, -- просила Тамара Муслима.
    Муслим распрощался с Тамарой. Она приняла душ, проветрила сначала комнату, затем кухню, надела свое красивое платье, в котором выступала в Баку, взяла ковшик с горячими термобигудями, села у трюмо и стала накручивать волосы. Муслим снова вернулся... Стал врать на ходу:
    -- У вас тут нигде не работают телефонные автоматы, надо срочно позвонить.
    -- Пожалуйста, быстрее звоните и уходите!
    Муслим включил телефон, позвонил дяде Джамалу, поздравил тетю Муру, Марию Григорьевну с Новым годом и подошёл к Тамаре.
    -- А знаете, моя мама тоже накручивала волосы на большие железные прищепки и спала в них всю ночь. А поспорим, я лучше накручу ваши локоны!
    -- О чём вы говорите?.. Ладно, накручивайте, только не дышите на меня.
    Тамара сняла все бигуди и предоставила возможность Муслиму показать свое "мастерство". Он снял пиджак, достал из своего кармана мужскую расчёску, засучил рукава и, как умелый мастер, аккуратно, быстро, подхватывая ровные пряди волос маленькой расчёской, стал накручивать их на горячие термобигуди. Они не заметили, как тихо вошёл Сергей и направился туда, откуда слышался смех двух воркующих голубков.
    -- Так вот, как вы околдовываете мою жену, дорогой товарищ народный артист Советского Союза! Вся Москва знает про ваш роман, только я, дурак, узнаю в последний момент!
    -- Серёжа, успокойся! Я тебе всё объясню! -- снимая с себя бигуди и оттолкнув Муслима, Тамара встала: -- Муслим! Вы уйдёте в конце концов или нет?!
    -- Но я всего зашёл на пять минут, чтобы вас поздравить, а вы просили меня помочь вам с этими прищепками!
    -- Что-о-о! Это я вас попросила?! -- с негодованием воскликнула Тамара.
    -- Тома! Милая! Неужели ты не поняла, что попала под его чары. Все говорят, что Магомаев сатана, кто под его гипноз попадает, тот пропал.
    -- Это я сатана!? Я поклонник таланта вашей супруги!
    -- Тамара! Скажи, пожалуйста, ты вчера разговаривала с Леной Образцовой, говорила ей, что этот бес Магомаев вселился в тебе и что муж тебе стал противен после возвращения из Азербайджана? А мне, значит, лгала, что лечение проходишь, чтобы не спать с законным мужем!
    "Ай да моя Тамара! Ай да умница! А я тут от ревности умираю в своей гостинице, как представлю тебя с ним, особенно по ночам. Я буду  идиотом, если отпущу тебя. Лучше буду бесом или сатаной, как про меня говорят!" -- так думал Муслим, пока Серёжа уговоривал Тамару быть благоразумной.
    -- Муслим! Вы же все равно её бросите! А если у вас голос пропадет, вас совесть мучить не будет?
    Тамара быстро пошла на кухню, развела в трёх стаканах настой из трав, выпила свою порцию, а два других стакана подала мужчинам и скомандовала:
    -- Выпейте сейчас же оба этот отвар, а то ещё передеретесь!
    -- Сергей! Это ваша жена колдунья, это она сводит меня с ума с тех пор, как я увидел её! -- говорил Магомаев. -- Вот видите, какие колдовские отвары она даёт нам!
    -- Ребята, прекратите сейчас же! -- рассердилась Тамара.
    -- А позавчера поздно вечером вы напали на мою жену, расцеловали её, содрали шапку с её головы и убежали?
    Хорошо, что Тамара успела рассказать Муслиму придуманную ею историю с шапкой. Муслим стал смеяться. Сергей был вне себя, посмотрел на трюмо, взял одну из коробочек с духами и спросил громко:
    -- Тома, скажи, какой из них магомаевский подарок для его любовницы, а какой из них мой для законной супруги?
    -- Ну какая разница?..
    -- А вот какая! -- Сергей взял коробочку с духами, открыл окно, выбросил сначала духи, затем вазу с цветами, которые подарил Муслим.
    -- Слушайте! Что вы себе позволяете?! - вне себя от ярости крикнул Муслим -- Никто! Никогда! Не швырял моих подарков из окна! Слышите, сейчас же принесите их обратно. Я не вам их подарил, а моей возлюбленной, которая отвечает мне взаимностью! Теперь вам по - нят - но?!
    Сергей так резко толкнул Муслима, что тот ударился головой об стену. Мужчины вцепились друг в друга. Тамара быстро достала скалку из кухонного шкафа и резко скомандовала:
    -- Если вы сейчас же не разойдетесь, я буду бить вас обоих.
    Муслим отступил первым. Сергей весь вспотел и стал пунцово-красным. Тамара впервые видела мужа в таком состоянии.
    -- Тома! Я твой законный супруг! Я имею право предостеречь тебя от этого...
    -- Законы написаны, чтобы их нарушать! -- издевательским тоном проговорил Муслим.
    -- Пошёл ты, знаешь куда! По--русски на ...
    -- Сам иди туда! По--азербайджански "Buynuzlu ag ciliz keci!"
    -- И что это значит? -- со скалкой в руках с угрожающим видом спросила Тамара.
    -- Это значит, твой муж тощий козёл с рожками! -- ответил Муслим.
    -- Тома, скажи ему, что этот упрямый черный архар, спустился с гор, блеет и лезет в чужие ворота, а я тонкий и стройный балерун, к тому же, артист Большого театра! -- с негодованием воскликнул Сергей.
    -- А я народный артист Советского Союза! -- выкрикнул Муслим, демонстративно приподняв голову.
    -- А я, по-вашему, кто? -- спрашивала Тамара своих рыцарей, держа скалку в руке.
    -- Ты моя царица Тамара, -- с театральным жестом воскликнул Магомаев.
    -- Милая я ухожу, но я за тебя боюсь, твой голос ведь пропадет из-за этого черно..опого беса! -- произнёс Сергей.
    Одеваясь в коридоре, выясняя отношения, Муслим и Сергей, вероятно, подрались бы, если бы не звонок в дверь. На пороге стояла баба Люся, соседка, в руках у неё была неразбитая хрустальная ваза и коробочка с духами.
    Тамара жила на третьем этаже пятиэтажного дома, на втором находилась поликлиника. Баба Люся, старушка маленького роста, худенькая, седая, с морщинистой кожей и с грустными голубыми глазами, занимала квартиру на первом. В одном углу у окна у неё висела икона Богородицы, а в другом -- большая стеклянная рама с портретами близких людей и Л.И.Брежнева. Мама Тамары и баба Люся дружили. Тамара росла у нее на глазах. После того как несколько лет назад баба Люся похоронила единственную дочь, а следом подругу -- маму Тамары, у неё часто болела голова, и она не выносила никакого шума. Новый год встречала одна, смотрела телевизор. Баба Люся жила очень скромно, хотя получала высокую пенсию. Она помогала внучке, которая вместе с детьми жила в Солнцево, в квартире, что выделили бабе Люсе как ветерану Великой Отечественной войны. Тамара искренне, как родную бабушку, любила её и всегда угощала деликатесами.
    -- Ой, простите меня, что это за подарки вылетают из вашего окна? Они чуть голову мне не расшибли.
    -- Это вы нас простите! -- сказал Муслим, -- забирайте их себе! Я их вам дарю!
    -- Ой! Вазу себе оставлю! А духи внучке подарю и скажу всем, что сам Магомаев мне лично подарил эти подарки. Спасибо, милок, я буду молиться за вас! Если тебе не трудно, сынок, напиши тут ( баба Люся достала из кармана пальто ученическую тетрадь и подала её Муслиму). Магомаев написал: "Самой хорошей бабушке! От Вадима Мулермана".
    Сергей помог бабушке спуститься по лестнице.
    -- Ой! Ой! Такая примерная была девочка! И вот тебе! Ты потерпи, сынок. Это у Тамары пройдет.
    -- Баба Люся! Скажи, честно, ты слышала, как мы ругались?
    -- Если честно, то немножко, когда ты открывал окно. Потом вижу, что-то летит вниз, ну я побежала и забрала, а заодно прихватила дома тетрадку, чтобы этот Дон Жуан поставил автограф.
    -- Какой такой Дон Жуан?! -- спросил Муслим, который тоже спускался от Тамары.
    Баба Люся быстро зашла в свою квартиру, как будто ничего не слышала. Сергей и Муслим молча пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
    Прошло часа полтора. Тамара сидела в красивом платье, с прической, накрашенная и разговаривала по телефону, отвечая на поздравления. Позвонила мама Серёжи:
    -- Алло! Тамара! Что с телефоном? С вами все в порядке?! Где Серёжа?! Что у вас там случилось?
    -- Простите меня, пожалуйста, я "заблудилась".
    -- Тамара! Ты где заблудилась?! Я ничего не понимаю.
    -- Нина Ивановна, поздравьте, пожалуйста, Николая Ивановича с Новым годом. После смерти мамы, вы были для меня самыми близкими людьми, я вас очень люблю! Сережа вам все расскажет...
    Только Тамара положила трубку, вновь раздался телефонный звонок.
    -- Алло! Это Тамара? Это Зарифа Алиева из Баку, вспомнили меня?
    -- Да, да! Я очень рада слышать ваш голос, Зарифа Азизовна! Я поздравляю вас и вашу семью с Новым Годом и лично Гейдара Алиевича. Такого гостеприимства, как у вас, я не встречала нигде.
    -- Дорогая, я тут вашего Ромео разыскиваю, никак не могу найти, он мне очень нужен.
    -- Я недавно выгнала его, он чуть не подрался с моим мужем. Я их обоих выгнала! Не осуждайте меня, пожалуйста! Я так сильно полюбила Муслима. Сама не знаю, что делать...
Можно спросить у вас, кто вам дал номер моего телефона?
    -- Муслим, конечно. Он сказал, если срочно что-то надо, позвонить вам. А то трудно бывает иногда его отыскать.
    -- Не осуждайте меня, пожалуйста, я скоро положу этому конец, как бы мне трудно не было.
    -- Милая! За что тебя осуждать? Знаешь, Тамара, сколько раз я приезжала в Москву, Муслим никогда не знакомил меня ни с одной из своих подруг. А когда он пришёл с вами ко мне в институт, его глаза говорили, о чем он думает: "Смотрите! Какую Женщину я нашёл!".
Ладно, милая, меня зовут, когда наш Ромео вернётся обратно, скажите ему, чтобы он не забыл поздравить Гейдара Алиевича с Новым годом. Он скоро должен приехать с работы. Только, чур, меня не выдавать.
    -- Зарифа Азизовна! А если он не вернётся?
    -- Вернётся! Ещё как вернётся! Ладно, милая, до встречи! Не ругайтесь в Новом году с любимым!
    ... Бедный Сергей не знал, что делать. Стоял у соседнего подъезда и думал, как быть? Как преподнести эту новость родителям, ведь они так радовались за них, особенно Нина Ивановна, она всем рассказывала, какая замечательная у них сноха и как повезло их Серёже.
    Вдруг он увидел, как баба Люся с какой-то сумкой зашла в соседний подъезд, а через несколько минут вышла, недовольно ворча.
    -- Баба Люся, что с вами!?
    -- Ой! Это ты, сынок, пойдём ко мне, что тебе расскажу! Пойдем, пойдём, милый, а то совсем здесь замёрзнешь, заодно и узнаешь про этого наглого Дон Жуана.
    Серёжа действительно замёрз и, подчиняясь бабе Люсе, пошёл к ней. Она заходила к подружке Зухре. Зухра в молодости, видимо, была очень красивой: выкрашенные хной густые волосы она собирала на затылке в пучок, глаза её задорно блестели, да и фигура хорошо сохранилась. Зухра всегда следила за бровями и за ногтями. Возраст выдавали только морщинки, руки и шея. Сегодня у неё был юбилей: исполнилось семьдесят лет. На празднование собралась большая родня. Баба Люся пошла её поздравить, а заодно взяла с собой -- похвалиться -- подарки Муслима и его автограф. Когда гости прочитали этот "росчерк", все стали смеяться над бабой Люсей. Она очень обиделась, и никакие уговоры Зухры остаться у неё ни к чему не привели. А на юбилее только и было разговоров о том, какие страсти кипят в квартире у солистки Большого театра Синявской.
    Итак, Сергей сидел на диване у бабы Люси и отогревался, а соседка ругала и Тамару, и Муслима.
    -- Ну, разве можно так издеваться над старым человеком! Я без очков ничего не вижу! Хотела похвастаться подарками этого нахала, а ещё народный артист Советского Союза! А гости Зухры прочитали, что этот бабник написал, и спрашивают меня: ты, случайно, не перепутала Вадима Мулермана с Магомаевым? Хорошо, что Зухра накричала на них!
    Она уговаривала Сергея быть похитрее, не скандалить и ждать, пока этот Дон Жуан не отвяжется от Тамары. А сама она пойдёт в церковь, где в хоре пела мама Тамары, и будет молиться, чтобы скорее Тома опомнилась и вернулась к мужу.
    -- Знаешь, милок, я буду смотреть в окно, а ты отдыхай, как увижу этого длинного, я тебе скажу. Он наверняка сейчас вернётся. Ты тоже иди, позиции не сдавай! Только не ругайся и не дерись. А если Тамара ещё раз прогонит тебя, ты поспи у меня здесь, на диване, я дверь оставлю открытой.
    Не прошло и пяти минут, как баба Люся доложила:
    -- Смотри-ка, идёт наш Дон Жуан! Явился -- не запылился! Иди, быстро одевайся! Пусть он первый пойдет, а ты вслед за ним! Только смотри, молчи! А то всё испортишь. С богом!
    Сергей, как слепой, подчинялся бабе Люсе.