Юрий Каплунов

ЮРИЙ КАПЛУНОВ
(1944 - 2021)

ЛЕТОИСЧИСЛЕНИЕ

Горели земли, и чернела высь,
И от разрывов закипали реки,
И свет, казалось, кончился навеки,
И реки слез и крови пролились.
И жизнь над смертью потеряла власть.
И связь времен земных оборвалась.
Но — совершилось; и в конце концов
Сочли убитых… Не сочли тех многих,
Безумных, и безруких, и безногих,
И всех детей, не помнящих отцов.
Под страшный блеск салюта, вдовий вой
Тогда отсчет годам был начат снова —
На этот раз не с рождества Христова,
А от войны последней мировой.

БАЛЛАДА О БЛОКАДНОМ ОДЕЯЛЕ

И мое рожденье означало:
Мне начало и конец войне.
От войны осталось одеяло
В нашем доме – и досталось мне.

Засыпал под ним, колючим, долго
По глухим уральским вечерам,
Гладя треугольный – от осколка,
Крепкой штопкой заживленный шрам.

Потому причастен Ленинграду,
Никогда не виданному пусть,
Все про ленинградскую блокаду
Знал я – до слезинки – наизусть.

Знал, как страшно вздрагивали зданья –
Артобстрел, и снова – артобстрел.
Чудом от прямого попаданья
Мамин дом в ту зиму уцелел.

Дед мой умер. Брат, отец и мама
Жили, жили, жили все равно.
И заместо вышибленной рамы
Одеяло вставили в окно.

А снаряды на излете выли.
И насквозь промерзшее сукно
Тем осколком ранило навылет,
И навылет – двери заодно.

Выжили – душа осталась в теле.
Выжили потом еще – на льду
Ладожском, расстрелянном, в апреле –
У страны военной на виду.

Уместились вещи в одеяло.
Не вместиться было той беде.
Будто вся дорога до Урала –
По колеса в ладожской воде…

Я родился. Жили – не тужили.
А году в шестидесятом мне
Одеяло новое купили
И почти забыли о войне.

Чтоб война не помнилась упрямо
И сыновним просьбам вопреки,
Одеяло старенькое мама
Раскроила на половики.

1967 ГОД
Если только буду знаменит,
То поеду в Ялту отдыхать.
Н. Рубцов

На человеке невысоком
(Судьба… поди ее спроси!)
Сошлась как будто ненароком,
Как свет, поэзия Руси.
И — заоконный полдень вешний.
И свету этому в ответ
В глазах его стоял нездешний,
Как будто предвечерний свет.
Желая и страшась отсрочки
И без дыхания почти
Свои неловкие листочки
Я протянул ему:
— Прочти…
Стихи задумчиво листая,
Теряя разговора нить,
Взглянул в окно:
— Жара какая!
Пойдем, здесь рядом, пиво пить.
Его любили лес и поле,
Все веси матушки-земли.
Его в пивной любили:
— Коля! —
Окликнули и увели.
Он улыбнулся, не обидел:
— Еще сойдемся, не беда.
И больше я его не видел
И не увижу никогда.
Его леса, поля и веси
Заголосят по нем навзрыд —
И если будет он безвестен,
И если будет знаменит.

ОДНОКРЫЛЫЙ

Мне в школе нравилась военка,
Мне взрывы снов не леденят…
Иван Калиныч Литвиненко,
Войны минувшей лейтенант!

Сгоревшей сталью пахнут войны.
…В атаке злой октябрьским днем
Вломился в башню бронебойный –
И сталь и плоть взялись огнем.

И пахла сладко, пахла сладко
Уже подмерзшая земля.
Хирург в твоей крови. Палатка…
Беспамятство… Госпиталя…

На руку правую похожий,
Он как пожизненный протест –
Твой черный, из скрипучей кожи,
В карман заправленный протез.

Да сколько же – подумать страшно,
Какой представится итог, –
Стране понадобилось нашей
Протезов этих – рук и ног.

Иван Калиныч, дядя Ваня…
Все чаще люди новых лет
Калеке с рукавом в кармане,
Остановясь, посмотрят в след.

Как век свой прожил? Полной мерой?
А он, как отроду левша,
Без промаха стреляет с левой
И левой в лузу лупит шар.

Лопатит землю – однорукий,
Страда садовая проста.
Снимают Литвиненки-внуки
Смороду-ягоду с куста.

И только время в нем открыло
Ту окончательную стать:
Не однорукий. Однокрылый…
Так люди стали называть.

* * *

Н. Торопову

Мы шли сквозь лес. Работы полевые
До блеска раскатали колею.
У леса и у поля на краю
Я ощутил вкус времени впервые.
И замер – будто с книгою в руке,
И прочитал, раскрыв на серединке:
К земле снижались быстрые снежинки,
Светился мокрый лист на сапоге.
Спешил октябрь заполонить пространство.
Студент-подросток в куртке до колен,
Я уловил простое постоянство
В круговращеньи этих перемен.
Был тот же день – но явственней и шире,
И было трудно осознать вполне,
Что в этом повторяющемся мире
Уж никогда не повториться мне!
Шли обнаженным полем. Из-под ног
Катились клубни бело-голубые.
Железно-кислый, на губах, впервые,–
Вкус времени был внятен и жесток…