Предрождественское

Китайка осыпалась, но не вся,
узором смотрится на снегу.
Голуби тюкают яблочки зря,
фарфоровые, по кругу.

Вот и вороны на ветке шар
из перьев с клювом наперевес
косится на голубиный футбол. И пар
изо рта клубами; мороз залез

за двадцать. – Надолго ли? – Пара дней,
дальше пойдёт на спад.
Дворник, художник по жизни, за ней,
за лопатой, следует наугад:

снежные горы на белом холсте,
легко потерять сюжет.
А мне в отдалении, в том кусте,
увиделся силуэт:

то ли пещеры, то ли похоже – лаз,
и мельком огонь внутри.
Подальше, в окне, где вот-вот погас-
нет отсвет поблекшей зари,

три пастуха собирают скарб,
готовы уйти в дозор.
В сумерках, кажется, день ослаб
и обо всём призор.

На небе ещё не видно звезды.
Но сосчитай: раз; два; три.
С гор; из степи; от большой воды
тронулись в путь цари...

И я пройду, заходя в метро,
двух с виду бездомных людей:
женщину скутанную в пальто
и старика при ней.

И в переходе уже как весть
сердцем почую родство
с дворником, и со всем что есть:
– Господи, Рождество!