Юрий Леднев

ЮРИЙ ЛЕДНЕВ
(1929 – 2001)

КАРТОШКА

Она звалась кормилицей-солдаткой.
Такой ей был в те годы номинал.
И мерзла с нами.
Только привкус сладкий
о сахаре порой напоминал.
Подобно чудодейственному
средству,
с костров до наших губ вознесена,
все воинство, студенчество
и детство
земною силой полнила она.
Когда, ботвою брошенной желтея,
она клубнями сыпалась в сумы,
мифическим Гераклам и Антеям,
ей, богу, не завидовали мы.
Поклонимся полям и огородам,
рукам, взрастившим
это волшебство,
которое прошло огни и воды,
не посрамив мундира своего.

***

Россия!
Ты прощала тех,
кто в трудный час с тобой расстался,
кто возвращался,
кто метался,
и тех, кто за морем остался,
не отыскав возвратных вех.
Россия!
Человек любой
Перед тобой снять должен шляпу.
Навеки прощены тобой
Алехин, Бунин и Шаляпин.
Но можно ли простить тому,
кто, спекулируя талантом,
всю жизнь провел в родном дому,
а был душою эмигрантом?

ТЫ НАЗОВИ ЕГО ИВАНОМ

И пусть красивых, иностранных
Имён – без края и конца,
Ты назови его Иваном.
Пусть будет в деда и отца.
Отдай ему цветов поляны,
И шум лесов, и волны рек.
Ты назови его Иваном.
Пусть будет добрый человек.
Не дай ты жить ему обманом
И видеть правду помоги.
Ты назови его Иваном.
Пусть перед ним дрожат враги.
Пусть он друзей узнает рано
И не посмеет их предать.
Ты назови его Иваном.
Пусть бережёт отчизну-мать.
И пусть ему не будет странным
Нести пуды чужих забот.
Ты назови его Иваном.
Пусть верит он в простой народ.
И пусть по звёздным океанам
Несёт он жизни торжество.
Ты назови его Иваном,
Иваном, помнящим родство.

***

У наших мам неброские приметы.
Пряма их жизнь,
как к сенокосу гать.
А то, что сыновья у них – поэты,
им это странно, надо полагать.
Хореи, ямбы…
Как они привиться
могли?
И от каких корней?
Стыдиться нашим мамам
иль гордиться
занятиями кровных сыновей?
Простите, мамы, наше нестаренье.
Но и доживши до седых волос,
мы, научившись вашему терпенью,
не перестанем ткать
стихотворенья:
основа – радость,
а уток – из слез.
Едва-едва мы замолчать решимся –
вновь сердце просит, требует:
«Скажи!»
Мы одного, родимые, страшимся:
чтоб не проникла в пряжу
нитка лжи.