Алексей Шитиков

АЛЕКСЕЙ ШИТИКОВ
(1939 - 2016)

ЗОЛОТАЯ ПАМЯТЬ

На зелёной траве у дороги
Спал мужик, раскинув руки-ноги,
И во сне чему-то улыбался!..
Почему он в памяти остался?
Почему, когда меня тревоги
Распинают, - вдруг увижу, маясь:
Спит мужик на травке у дороги,
Так светло чему-то улыбаясь!..

Городские заимев пороки,
Позабыв природные начала,
Я теперь на травке у дороги
Не усну, как в юности бывало.
Но вот эта память золотая
В сердце что-то золотое пишет:
Спит мужик – и грудь его крутая
Так спокойно и свободно дышит!

***

Война не окончилась – длится
В той памяти нашей она,
Которая будет нам лица
Печалить во все времена.
Уходят от нас ветераны
Последние…
И на поля
Посмотришь – окопные раны
Уже зализала земля…
Но в наших и думах, и душах,
И – кажется – в плоти самой
Все раны трагедий минувших
Так жгучи, что пеплом порой
Мученья ложатся на лица,
И очи слезит не пыльца…

Война не окончилась – длится,
Сжигая и наши сердца,
И внуки, и правнуки павших
С тобой будут, Родина – мать,
Отцов героических наших
Со скорбным лицом поминать.
И кто-то у братской могилы,
Стихи приближая к мольбе,
Почует священные силы
В земле, в небесах, и в себе!

РАНЫ ВОЙНЫ

Пережили. Но сердцу легко ли? –
Исстрадалось с мальчоночьих лет:
Рядом с нашей избушкой при школе
Размещался в те дни лазарет.
Ничего, ничего не забыто,
Хоть и был я тогда мелюзгой:
Мать стирала бинты – аж корыто
Багровело от крови людской…
Как синели под кожею вены,
Как сползал ее черный платок,
Как срывались в кровавую пену
Голубые слезинки со щек,
Как потом мы бинты относили
На заставленный койками двор,
Где солдаты, от ран обессилев,
Бились, бредили, звали сестер,
Скрежетали зубами, срывали
С тел повязки, сипели: “Воды-ы-ы!”
В сердце раны утихнут едва ли,
И уже не помогут бинты…

БОГОМОЛКА

Следил за нею долго-долго:
Снуя в ветвистой высоте,
Учила птичка-богомолка
Меня молиться красоте.
Быть может – лишь ловила мошек
И собирала червячков,
Но мне казалось: ниже ножек
Она всё кланялась молчком
И синеве небесной выси,
И майской зелени земной,
И мне, поскольку был зависим
И от меня её покой.

«Меня не бойся, богомолка,–
Молил я мысленно её,–
Ведь я тобой любуюсь только,
В руке – бинокль, не остриё
Стрелы иль камень для рогатки:
Мне с детских лет внушила мать
То, что «природные порядки
Нигде не надо нарушать –
Господь накажет!..»

Пташка-крошка,
Моих надежд не обманув,
Ещё приблизилась немножко,
На ветку нижнюю спорхнув,
И я почувствовал при этом,
Как вся от высей и до дна
Её молитвами и светом
Душа моя озарена!

К ДРУЗЬЯМ

Я – из земли к вам, из земли.
Той – полевой и огородной,
Где испокон крестьянский род мой
В грязи возился и в пыли.

Я к вам – из грозных Понырей,
Дугою Курской опалённых
Так, что поныне в старых кронах
Культяпок больше, чем ветвей.

Я к вам – из хаты в два глазка,
Где чаще плакали, чем пели,
Где вдовья горькая тоска
Меня растила с колыбели.

Я – из лугов к вам, из лугов,
Где воронухи и гнедухи
Кобыльим терпким молоком
Спасали нас от голодухи…

Я – из дубрав к вам, из дубрав,
Где мы подростками мужали,
Ещё силёнок не набрав…
Как не зачах я под кряжами?!

Я – из болот к вам, из болот,
Из торфяных канав глубоких,
Где от воды синели ноги,
А по лицу струился пот.

Я – из подвалов к вам таких,
Где часто сукровицей харкал,
Куда остатки магм печных,
Как в ад, спускала кочегарка…

Я – из вагонов, где цемент
Клубился, ноздри забивая…
Я к вам – оттуда, где уж нет
Барака – старого сарая,

В котором силилась внушить
Мне ложь,
Как жить на свете надо…
Но и в бараках честно жить
Возможно всё-таки, ребята!

Я – из армейских к вам рядов.
Проверенный трёхлетней службой,
Я дорожить солдатской дружбой
Вовеки с армией готов!

Я к вам – из грохота цехов
Кузнечно-прессовых и прочих.
И первый гул моих стихов
Рождался там – среди рабочих.

Я к вам – из мужества сердец,
Сумевших мудро переплавить
Войны железо и свинец
Не в месть,
А в горестную память…

Друзья, придя к вам из глубин,
Из жизни трудовой,
Я вас не просто полюбил,
А выстрадал судьбой!..