Кадриль

Прошло полвека от реванша за Цусиму.
Переступая храмовый порог,
Ты понимаешь так неотвратимо,
Что император сам уже не бог

А, может, никогда и не был, между прочим.
Набор условных образов и фраз,
В мозгах от детства закрепленный прочно,
Грозит обрушиться в который раз

И небо вроде бы такое же, как прежде,
Но в то же время всё-таки не то.
В глазах богини тонет вновь безбрежных
Фигура рыцаря в поношенном пальто

А школьниц в юбках клетчатых куда-то
Спешат привычно стайки лишь затем,
Чтобы собою подтвердить уклада
Незыблемость послевоенных тем

Эротики милитаризма вместо.
Гурманом стал когда-то каннибал.
Тот во главе природы министерства,
Кто чучела животных набивал

И пусть и дремлют где-то рядом тигры,
Для беспокойства поводов пока
Нет абсолютно, потому что игры
Ведутся при посредстве поводка.

Оттенки серого и прочие затеи
Как способ скуку разогнать, со сном
Бороться тем, в который тени
В своём существовании пустом

Погружены. Глаза смыкает тяжесть.
Звездою путеводной прочно нить
Ведет всех кукол, а вокруг них та жесть,
Коробка из которой состоит,

Определяя жизнь из них любого.
Вот щёки тронул вновь румянец вдруг.
Не факт, что взбудоражены любовью.
Возможно, яд тому виной, мой друг

Является. Комичное с трагичным
Искусно на востоке сплетены
Иероглифами в тексте. Только ключ к ним
Найди скорее, дверь прочнее ведь стены.

Попробуй тем заняться на досуге.
И, если должный подобрать подход,
То, может быть, доселе недоступный
Сознанию понятным станет ход

Событий. И пока о чём-то
Очередной твердит с экрана вождь,
Монах перебирает в храме чётки.
И все следы с пути смывает дождь.