Из поэмы Лётные отряды 29

К нам Николай Матвеев прибыл
из Тикси в северных краях,
умел рассчитывать он прибыль
в Алтайских ласковых горах.
Здесь ввёл он многих в командиры,
пилоты все довольны были.
По-настоящему учил.
Вот жаль, что рано он почил.
В полёте главное – решенье
с предвиденьем успеть принять,
причину вовремя понять
и без двоякого смешенья.
В полёте ясно видеть миг,
но не переходя на крик.

В войну летал на “Каталине”,
снимал бомбёжки результат.
Бывало, так им намалинят,
но виноватый виноват,
разжаловали в рядовые.
Жестоки времена былые.
Война – она и есть война,
в опасности была страна.
Его контузило, списали,
из армии уволен был,
но на болячки он не ныл.
Мы с ним в Колпашево летали.
По трассе шли на Васюган,
в высь пробивали мы туман.

К нам техники пришли пораньше,
чем лётчики-инструктора,
они же не терпели фальши,
их приняли здесь на ура.
Соскучились все по работе
и с головой ушли в заботы.
В Аэроклубе нет По-2,
а тут ещё десятка два.
Досталось всем по самолёту,
составив дружный экипаж,
в полётный все вошли кураж.
Так длилось всё-таки недолго:
примерно через года три
сломали все По-2. Смотри,

к нам прилетели из-за Волги
двенадцать “Аннушек” весной.
Мы почесали дружно холки,
все перешли на Ан второй.
Обслуживали в зной и ветер.
Теперь Ан-2 стоит, как ретро,
и им любуется народ.
Он всем заглядывает в рот.
Его прозвали “кукурузник”,
а он всего-то лишь биплан,
на химии гнал смело план.
Отяжелел и стал он грузным.
Пилотов выгнали метлой
осенней слякотной порой.