Городская 2

Я выхожу на улицу. Зла. Простужена.
В драных кедах, латанных суперклеем.
Тошно внутри, и темно снаружи, на
Горизонте солнце. Всходи скорее.
Прямо по лужам, хляби, иду навстречу,
Не разобрав дороги, не важно, что там.
Утро придет надеждой. Но снова вечер
Вкрутит под сердце ржавый, холодный штопор.
Я не молилась, в общем, не знаю сколько.
Где-то в груди, так булькает и клокочет,
С лязгом и звоном падает и осколки
Слов молитв меня разрывают в клочья.
Дождь еще вот пошел. Непоседа, ерзает,
Лезет греться в треснувшую подошву,
Бьет в очки, по стеклам дурацким, розовым,
Тычет в грудь, я, дескать, тебя не брошу.
Сложно идти и слезы пытаться сдерживать,
Внутри не стихает, в общем, бурлит беда.
Такое бывает, если поешь несвежего
Или если влюбишься не туда.
Если при первом сразу же станет лучше,
Стоит принять таблетки, найти врачей,
То от любви сложнее — чем больше глушишь,
Тем она становится горячей.
Я все курю, курю, а пожаром катится
По лицу всё мертвая не вода.
Это не лечат, значит… и значит тянется,
Шлейфом за мной по следу..  Беда, беда.
Ночью, как лягу, снова немой, беспомощной
Кошмары придут, рассудок рубя с плеча.
Я в них с любовью снова целую Солнышко,
И тут же он обращается в Палача.
И дождь уж вскипает прямо с потекшей тушью,
И плавит мои глаза и мои ресницы.
И вот я молюсь: «Пожалуйста, пусть мне лучше
Совсем никогда уже ничего снится!».
И вот я сажусь в маршрутку, реву, ссутулясь,
Пальцем рисую Солнышко на стекле.
Мелкий мой дождик спешно бежит по улице,
И шелестит мне что-то не слышно в след.
А что остается? Только в маршрутке, прятаться,
Снаружи раздавят сразу, сожмут, сомнут.
Не трогайте, ну, пожалуйста, чтоб проплакаться,
Нужно всего каких-нибудь пять минут.

1.09.2021