Анатолий Гребнев

АНАТОЛИЙ ГРЕБНЕВ
(1941 - 2021)

РЯБИНОВЫЙ СВЕТ

Красной рябиновой веткой –
Свет в материнском окне.
Спросит с участьем соседка,
Вижу ли маму во сне.

И убеждённо толмачит,
Истовой веры полна:
«Не обижается, значит,
Если не снится она».

Нет утешенья на свете!
Всё на земле – трын-трава.
Что мне пустые приметы,
Странные эти слова!

В сердце былое теснится –
В росах, в сиянье, в дыму.
Мама мне больше не снится –
Но почему, почему?..

Сколько ты в жизни стерпела,
Сколько снесла от людей!
Только терпеть и умела
В горькой недоле своей.

Всё я теперь понимаю.
Глажу холодный песок.
Ты бы обиделась, мама,
Там на меня хоть разок.

В ДЕРЕВНЕ

В России царствует разруха,
И, к ней привычная давно,
Как Богородица, старуха
Глядит в забытое окно.

В старинных стенах прокопчённых,
Уже давным-давно одна,
Она детей своих учёных
Перебирает имена.

Ты встретишь взглядом
Лик иконный
И оправдаешься с тоской:
Не прирастает старый корень
На почве новой, городской.

Но ты приехал, не затем ли,
Чтобы понять, как дальше жить?
Хмель
Так обвил
Телеантенну,
Как будто хочет задушить!

БЕРЁЗА, ИВОЛГА, ЗВЕЗДА

И был я, радуясь находке,
Счастливым самым из людей,
В пропахшей сбруей конюховке
Читая клички лошадей.

Сияли в сумраке прогорклом
Слова, как детские года:
Соловушка, Ромашка, Зорька,
Берёза, Иволга, Звезда.

Ах, конюх Фёдор свет Иваныч,
Меня, бездомного, согрей
И четвертинку, глядя на ночь,
За наше сретенье разлей.

Я закурю твоей махорки,
И поплывут, сменив места, –
Соловушка, Ромашка, Зорька,
Берёзка, Иволга, Звезда.

Смысл этих слов первоначальный
Вдруг оживёт во мне – и вот,
Вот где-то иволга печально,
Почти что плача, запоёт.

И целый мир, роняя слёзы,
Поймёт ту песню, и тогда
Над соловьиною берёзой,
Дрожа, проклюнется звезда.

И где я,
Что я,
Что за сила
Меня взяла и вознесла,
И душу вечную России
В слезах почувствовать дала.

Россия!
Радостно и горько
Мне этим чувством жить всегда.
Соловушка, Ромашка, Зорька,
Берёза, Иволга, Звезда.

САМОИНДЕНТИФИКАЦИЯ

Вятским рос ты или пермским,
Брянским иль сибиряком –
При мышлении имперском
Остаёшься русаком.

Но в славянском океане
Потерялся русский след:
Есть в России россияне.
Россияне.
Русских нет.

Слово «русский» под запретом.
Не с кем душу отвести!
Русский я.
Я буду – третьим.
Где двоих ещё найти?

ЗАБЫТОЕ КЛАДБИЩЕ

Печальные кущи забвенья.
Упавшие навзничь кресты.
Невольное духа томленье
Здесь горестно чувствуешь ты.

Ты здесь понимаешь впервые –
Но как это, как понимать –
Что мёртвыми стали живые
И некому их поминать?

Весь век на пределе пластались,
Судьбу земледельцев несли.
И вот – деревень не осталось,
И лесом поля заросли.

С округи родимой, раздольной,
Где весело песни вились,
Как будто на праздник престольный,
Всем миром сюда собрались.

И я, им ничуть не мешая,
На празднике мёртвом притих –
Их в сердце своём воскрешая
И грустно любя, как живых.

А души кладбищенской рощи,
Под шум поднебесных ветвей,
И реют, и радостно ропщут,
С душой обнимаясь моей.

РОССИЯ

По колокольной гулкой сини,
По ржанью троечных коней –
Как я тоскую по России,
Как плачу горько я о ней!
По воле той,
По той свободе,
Когда,
Как в спелое зерно,
Природы дух
И дух народа
Сливались в целое одно!
По той, что гибла,
Воскресала,
Кипела,
Пела
И цвела,
Когда в согласье с небесами
Её сияли купола.
Тысячелетнее величье
В глухое втоптано былье –
Святой обряд,
Живой обычай,
Её уклад
И лад её.
Эй, братья-русичи!
Славяне!
Все, в ком душа ещё жива –
Неужто с вами мы завянем,
Как прошлогодняя трава?
Я верю, верю –
Невозможно
Таких и нынче перечесть,
Кто любит Родину неложно,
В ком честь
И совестливость есть!
И возродить нам хватит силы,
Соединившись на краю,
Из разроссиенной России,
Россию кровную свою!