Серебряная карета. гл. 3

3

В Москве назревали события смуты,
Борис Годунов занял русский престол,
В России всегда слухи все слишком круты,
Народ весь безграмотен много веков.

Причиной прихода на царство другого,
Наследник единственный, Дмитрий, погиб,
И слухи о том будто умысла злого,
Что сам Годунов в этом деле «забит».

А слухи росли, угрожая и царству,
Как будто в Литве, оказался он жив,
Как спасшийся чудом Бориса коварства,
Укрылся он там, храня явный мотив.

На самом же деле, случилась подмена:
Им, Гришка Отрепьев царевичем стал;
И Польше, Литве подходила вся схема,
Их ставленник чтобы занял пьедистал.

При всей тяжелейшей их жизни в России,
Узнавший приятную новость народ,
О том, что царевич покончит с стихией
И вновь заживёт человеческий род;

Что Дмитрий и есть государь, их спаситель,
Подняло, как взрывом, на бунт всю страну;
Что он будет честным России правитель,
Подняло «во гневе» всю чернь на борьбу.

У вечных врагов непокорной России
Нашёл самозванец поддержку Литвы,
Особенно Польши, с ней вечно плохие
Давно отношенья достигли войны.

Был вброшен сам лозунг «в Россию вторженья»,
С геройским призывом – «поход на Москву»,
С конечною целью – царя в ней сверженья
И тем, как пленить всю Россию, страну.

Вербует Лжедмитрий уже ополченье,
На средства, конечно же, их короля,
Он лихо и смело «лепил» порученье,
Награды сулил всем – и деньги, земля.

Уже энергично так взявшись за дело,
Активно и нагло всю знать посещал,
Себе создавал тем престиж он умело,
Златые все горы шляхте обещал.

Однажды он в гости попал к воеводе,
Судьба роковая с Мариной свела,
Он будто случайно нашёл место брода,
И жизнь их обоих потом зацвела.

Желанным тем гостем сказался в их доме,
Был принят помпезно, как друг короля,
Семья вся растаяла словно в истоме,
Потом станет видно, что это – всё зря.

Отличный обед, дорогие все вина,
Мариной он был околдован сполна,
Её интерес в нём, вот в чём та причина,
Увидела в нём своего жениха.

«О, выслушай мольбу любви!
И выскажи всё то…
Все чувства женщины в крови,
Чем сердце женщины полно».

Слова эти Пушкин в уста самозванца
Вложил в своей пьесе «Борис Годунов»,
И вспыхнувшей страсти в душе оборванца,
В начале шесть сотых столетья годов.(1602)

Ещё ничего о Марине не зная,
А, может быть, это ему ни к чему?
Он, опытным взглядом судьбу предрекая,
Уже предрешил свою с нею судьбу.

Он ей предлагает и руку, и сердце,
Такой вот рискованный с наглостью шаг,
Открыв для себя, как доверия дверцы,
И ей показался совсем – не дурак.

В общеньях людей вещи странные бродят,
Бывает – у женщины нет красоты,
Но образ её в душу друга заходит,
Что сердце его так и рвёт на куски.

Мужчин привлекала в ней женская твёрдость,
Конечно же, ум, не блистая красой,
В ней словно вселилась вся женская гордость,
И их обольщала своей правотой.

Но в плане красы знаменитой той польской,
Обижена богом Марина была,
Её миловидность и та была «скольской»,
И без обаяния вовсе жила.