Я, Анна, лежала желанная - 57

Сорок четвёртая глава. Падай, ты убит.

- да ты не прав, тысячу раз ты не прав!
- а какое мне теперь до этого дело?
 
У Гали изменились вкусы. ("что он сделал с моим мозгом?" - подумала Галя. И решила в нём покопаться. Но оказалось, что туда очень трудно попасть.)
В еде, в одежде, в людях. Общение, музыка – всё претерпело изменения. А точнее, она просто стала более открыто проявлять то, что в ней уже было. («Да пойми ты, я же делаю тебе, как лучше». И Галя снова терпела, старалась, старалась, и трудилась, и снова терпела. Но не видно было этому снова конца.)
 В свои планы Карл её не посвящал. Просто требовал что-то, раздражался, приходил в себя, начинал – не снова, а с чего-то совсем другого, будто это и не Карл, Галя чувствовала себя как в гнусном фильме, где насилуют по очереди в полевой палатке пленницу несколько различных мужчин. Один суров, другой ласков. И всем приходится уступать.
- вас как минимум, двое, - уверяла их Галя.
- нас – кого? Тебя и тебя?
- ты прекрасно понял, кого.
- ошибаешься. Ничего я не понял.
- ты играешь в очень странные игры!
- я ни в какие игры не играю. Просто. Галя. Люди – это Ничто. Насекомые, букашки. Муравьи-кармиты.
- аа, знаешь, я всегда вот думала, что карманы – от слова карма, чем больше в них набьёшь – условно говоря, тем больше карма, - обрадовалась женщина понятной для неё теме.
- карманы от слова карма. Чем меньше в карманах, тем легче карма. Не буквально, естественно. Но когда-то так и было. Зависело напрямую.
- разве я не это сейчас сказала?
- какая разница, что ты сказала?
«И откуда у меня эта ебучая хреновая карма?» – подумала Галя, и тут же поправила себя: «и когда я успела натворить столько всего дурного?»
 
Мозговой её успокоил:
- не бзди. Тише едешь – дальше будешь.
«Ум-гу. От того места, куда едешь», - подумала Галя.
- а что мы делаем, Карл?
- ты уже спрашивала.
- я уже забыла.
- мы меняем этот мир к лучшему.
- ага. Меняя себя.
- ну да.
- я этот вздор уже слышала! Что ты делаешь? Что ты со мной делаешь?!
- ...
- ?
- отпусти меня...
- Чтоо?! КТО ТЫ ТАКОЙ?!
 
***

Всё меняется очень быстро, я бы даже определило как СлИшком. Здесь неясно, что с уровнями, они ощущаются только внутренне, интуитивно, и… многомерно как-то, чтоли… Поначалу меня несло, и развивало довольно стремительно, ощущало я себя на подъёме. Моя карма быстро списывалась, обнулялась, и соскальзывала в минуса, позволяя мне толику дурости, рискованных экспериментов. Но, по-видимому, исчерпался мой лимит снисхождений, или кто-то наигрался, заскучал, бо теперь я ощущаю трудность, как затруднительно движение в воде или по глубокому рыхлому снегу.
Мои люди здесь неплохо устроились, по идее, я должно ими как-то управлять, организовывать, но на деле я лишь помогаю им в их прихотях. Они возводят строения, разбивают парки,сады, занимаются исследованиями, и совершенно игнорируют меня. Их подношения становятся всё скупее, я само должно добывать себе большую часть необходимого, но ещё и им обеспечивать возможность проводимых работ и иной жизнедеятельности.
Человекомеханизм управляем гормонами, а гормоны - принимаемой внутрь себя химией, а также искажёнными волнами излучаемых микрочастиц. Я подкидываю им дезу, в старании немного усмирить, утихомирить, распыляю средства, добавляю в воду, в свет, регулирую количество цветного, формы зданий, - всё это формирует определенный стиль мышления. Но они выходят из-под контроля. Постепенно, медленно, но так же верно, как я не понимаю, откуда и кто все они. В свою очередь, я ощущаю над собою контроль. Неусыпный и неугасаемый. И манипулирование - я ловлю порой моменты как физические жесты рукой.
Оказавшись тут на положении вши, за которой охотятся, не собаки даже, а чьи-то огромные пальцы, чтобы ногтем придавить, начинаешь по-другому относиться к жизни, начинаешь ценить, и совсем с других позиций.
Я должно открыть свою охоту.
Я должно её найти.
Руку фокусника.
И когда я найду Невидимку, я задам ему свой нескромный вопрос.
И вопрос этот звучит:
Я.
Зачем?

***
Кто же Я тогда, когда я каждый день настолько другая? Что во мне остаётся постоянное? Что делает меня мной? Имя? Это птица на ветке. Посидела и упорхнула. Закорючка в бумажке. Галочка в табеле... Значок, который Ничего не значит. Галочка. Кто же - Я?
"Скоро тебе придёт п и з д е ц", раздалось у неё в голове. Она не поверила своим чувствам, ощущениям, своему восприятию. Она решила, что теперь уже точно сходит с ума.
- Карл, довольно! Карл, остановись! Это слишком много, я итак не усваиваю, не запоминаю, у меня в голове разнородная кашка.
- у тебя в голове однородная какашка. Расширяй сознание.
Когда она смеживала веки, она видела... нет, не кошмары. Во-первых, глаза ощущали себя как открытые, во-вторых, они видели разноцветные полосы, концентрические круги и гиперболы. Это всё вперемешку плыло и пульсировало. Она всё валила на Карла.
У Гали были необычные способности. Но она не придавала им большого значения, будто это было временное, не её: скажем, так, как если бы она одолжила водолазку у сестры.
Как объяснил ей Шерлок: есть некий склад, хранилище. «Чертоги Разума – по-моему, ой-клауд, облако, угль-диск, - все пользуются, всяк зовёт по-своему, но всё у всех одно. Оттуда можно взять всё, что угодно». И Галя там брала. Но тренить дежавю, как Мессинг – что ей мешало? Лень? Ей нужно было разрешение. (Ведь даже слово «опера» она произносила так, как ребёнок пробует на вязкость слово «писька»)
А Климу с Валькой разрешение не нужно, и Валя друга научил одной прекрасной позе – «Белый Лотос со скрипом раскрывает лепестки туманным утром навстречу первым солнечным лучам». Со скрипом – это про колени Клима, которые потом всегда болели.
- Клим, научи меня «сидеть».
- Садись.
- А дальше?
- Сиди и медитируй.
- А это как?
- (Тяжёлый долгий вздох) Смотри вовнутрь себя.
Конечно же, ей не хватало терпения. Нет, так: терпения ей не хватИло. Попробовав разок (скакали мысли, как в стакане блохи, неслись куда-то поезда, рыночные торговки совали ей в лицо свои подгнившие огурцы, перчатки дамские, «на вашу ручку, на узенькую», и Галя прятала в карман стыдливо свои "грейдерные ковши"…), она решила: нахуй. Я медитирую почти что всякий час, занимаясь вышиванием, готовкой, стиркой – просто живя, я медитирую постоянно, к чему мне эти больные колени? Но это было чудовищной ложью и вытеснением*: она завидовала, завидовала Климу и Вальке, те – настоящие йоги, а она – просто Галя. Закорючка, Ничто, муравей, не способный даже к самой простейшей работе. Даже секс она делать не умела, стеснялась, оттого старалась опошлить и высмеять. Самый низкий уровень бытия и развития, ничего серьёзного ей доверить нельзя. Просто ГАЛОЧКА.
Карл наблюдал за этим шевелением в кастрюле супа, мутно-коричневатого, бесформенного варева. Смотрел и ждал, пока осядет пена и перестанет бурлить. Со временем всё стихло и стало еле пошевеливаться, то тут, то там, но это уже не имело большого значения.
- ну что, давай займёмся сексом, горемыка моя.
Он шепнул ей: "погнали!" и она ощутила, как гигантским языком её лизнуло снизу доверху, по всем чакрам, точкам Джи, Пи, Ай... "Полураспустившийся Лотос", - наименовала она.
 
*Жаклин.