Трагедия одного дня

В степи глухой, суровой дали
От незнакомца, за спиной.
Стояли кони вороные
Качали гривой удалой.

У незнакомца нету лика,
Он видит всё, его никто.
Хотя написана о нём большая книга,
Читатель не найдёт там ничего.

Но чтоб понять нам истину простую,
Трагедию и драму показать,
Недолгую представим мы историю,
Попробуем её вам рассказать.

И нет у ней эпичного начала,
Простые люди, жизненный сюжет.
Сидела женщина, на лавке, и читала,
А рядом лампы, блекнул, тусклый свет.

Висел портрет, чуть выше, в полумраке,
Невнятный образ, был представлен там.
Квартира грязная, в большом сыром бараке,
Сюжет достойный самых жутких драм.

И был рассвет, начало дня, и сказа,
Так вот та женщина беременна была.
Читая книгу, вдруг промолвит фразу:
«О боже, как устала я»...

Захлопнув книгу, бросила на полку,
Идёт будить других своих детей,
Их трое, только нету прока,
Они не в радость, если одиноко
Таких не мало знаем мы семей.

Не нужно всё описывать детально,
И так понятно многое без слов.
Настолько жизнь устроена банальна
Насколько ты её принять готов.

Покоя в этом доме не бывало,
Хорошей жизни там не знал никто.
Отца  малым доселе не хватала,
А женщине опоры и плечо.

Одев, обув, отправила их в школу,
Тот что внутри, оставив при себе,
Взгляд повернув на старую икону
Сама твердив себе, что нет назад ей ходу,
И понимав прекрасно, быть беде,
Открыв бутылку красного кагору,
Решила, нету бога на земле.

А нету раз, тогда зачем молиться?
Надеяться на что-то ни к чему.
Четвёртому никак нельзя родиться,
В наш ад идти не следует ему.

Как много страхов сразу одолело,
Холодный пот прошёл, в глазах темнело,
Дрожали ноги, кружилась голова.
Но шаг назад не сделала она.
Кагор помог, свершиться приговору,
В последний  раз взглянула на икону,
Уверенно привстала и пошла.

Ушла. Пустой квартира стала.
И если бы несчастная познала,
Иной достойной жизни для детей,
То не имела бы таких затей.

Висела старая икона, невнятный образ был на ней.
Открылась дверь, и женщина вошла скорей.
Желание своё почти осуществила,
И врач готов помочь ей был уже,
Она об этом с ним поговорила,
Вина ещё для храбрости купила,
Детей из школы к маме отвела.
И вот домой к себе пришла.

Наш случай рядовой, аналогов немало,
Но кто-то всё же ей помог,
Сидела одиноко, выпивала,
И вдруг решила выйти за порог.

И видимо от слабости немалой,
Споткнувшись о порог, упала животом.
Удачно, точно, сильно, словно знала,
Родить уж не получится потом.
Вот здесь казалось бы должны родиться мемы,
Ведь вроде бы имеет, что ждала,
И вот родить уже не сможет никогда,
Так врач сказал, но в ванной режет вены,
От горя мать убитая, она.

Не изменить ей то, чего случилось,
И не простить теперь уж никогда,
И такова её теперь судьба,
Детей её в детдом определяют,
А мать с четвёртым, рядом закопают,
Быть вместе суждено им навсегда.

В пустой квартире, старая икона.
Невнятный образ строгий взгляд имел.
И незнакомец, на портрете словно,
За нашей ситуацией смотрел.

Он видел всё, чего мы с вами знаем,
Он был свидетелем всему,
Его мы никогда не замечаем
И лик его не виден никому.

Не верим мы тому, чего не видим.
Трагедию готовы сотворить.
Своим сомнением его мы не обидим,
Но вряд ли что-то сможем изменить.

И незнакомец, тройкой вороною
По жизни нашей скачет не спеша,
Трагедию почувствует душа,
Её ведь не всегда увидеть можно,
И наша жизнь устроена так сложно!
В ней драма есть, на ком тогда вина?
Когда есть выбор, чувств внутри война,
И помешаться лишь рассудком можно.

В степи глухой, суровой дали
Там судеб нет, там тишина.
Прекрасная безмолвием она!
И мы внутри себя такими стали,
Трагедию с судьбою обвенчали,
И драму поселили навсегда.