Проза. Рассказ В ночном. Быль

День был Солнечным, жарким, все кругом цвело, все цвело, даже у забора молоденькая вьющаяся трава мелкими белыми цветочками и благоухала медом.
Анатолий ходил по траве, мял ее, но она опять выпрямлялась, ему было интересно гонять бабочек и разноцветных стрекоз. Он присел возле муравейника и долго смотрел, как трудится этот маленький, смышленый народец.
Вдруг послышался голосок горничной, которая его громко звала.
Мальчик вскочил и побежал, оказывается это приехал кузен Феогност со своей маленькой сестренкой Розочкой, ее все так звали, хотя у нее было сложное и трудно произносимое имя Розалинда.
Они  всей семьей приехали из далекой Англии.
Несколько лет назад в эту самую Англию переселилась вся их семья и теперь всегда на лето они приезжают к ним в гости в маленький уютный северный городок, окруженный хвойными лесами.
Розочка страдала какой-то болезнью и иностранные врачи рекомендовали ей отдыхать летом в России и именно в том месте, где произрастали хвойные леса.
Анатолий знал, что грядут новые перемены, но, что именно и почему его это мало интересовало, хотя его родные и знакомые родных, все говорили одно и тоже.
Что, мол пора бы уже и им уезжать.
Но он конечно же имел свои, детские заботы, которые были далеки от насущного времени и гораздо важнее его.
Его кузен Феогност был страшно важен, так, как закончил уже Гимназию и собирался поступать в Духовную Семинарию он много знал о Боге и с удовольствием рассказывал о Нем и о Его жизни на земле.
Если Анатолий что-то не так сделает при  нем, например громко засмеется, показывая зубы, то он обязательно посмотрит на него осуждающим взглядом и скажет, что это , мол не хорошо, или коротко - это грех.
Феогност приезжал в Россию довольно часто потому, что здесь жил его духовный наставник, который благословил его поступать в Семинарию, но не позднее следующего года.
Он жил в соседнем городке, в 30  километрах отсюда при монастыре.   
Теперь ему предстояло решить со старцем в какую Семинарию и куда ему нужно будет поступать в такое непростое для России время.
Когда их семья уезжала из России, несколько лет назад, Феогност горько плакал в монастыре возле Икон, но старец объяснил, что так необходимо,  что скоро все уедут, потому, что придет антихрист. Но сам старец останется здесь в монастыре с монахами, и, что все они погибнут, и монастырь разрушат и в Самом Святом Месте в Алтаре будут складывать зерно.
Когда Анатолий его увидел, то сразу как-то и не узнал, перед ним стоял степенный, полный, высокий молодой человек у которого отросла уже маленькая, курчавенькая, светлая бородка и тонкие, жидковатые усики.
Феогност подошел к нему и трижды, по-христиански поцеловал его.
- "Ну, здравствуй брат, Благослови меня".
Анатолий в недоумении посмотрел на него и тихо произнес
- "Благословляю"...
На всякий случай он благословил и маленькую Розочку, которая покраснела и спряталась за юбками маменьки.
- "То-то" .
Заметил Феогност.
- "Как ты поживаешь? Молишься"?
Спросил он.
- "Да , как тебе сказать"?
Смутился Анатолий.
- "Значит нет...  Знаешь ли , что это грех"?
- Заметил Феогност.
Скоро всех позвали пить чай. В саду накрыли столы. В тени цветущих яблонь и вишен сидело человек двадцать.
Маменька, папенька, двоюродные братья и сестры родителей Анатолия со своими детьми, бабушки, дедушки...
Маленькой Розочке принесли ее скрипочку и она исполнила минуэт стоя на плетеном кресле.
Пока взрослые обсуждали свои серьезные дела, дети, не допив чаю, отпросились поиграть в саду в лапту.
День клонился к вечеру, в сад пришел папа и попросил конюха Егорку - совсем еще юного мальчика отвести его гнедую кобылку, которую так и звали Гнедка в ночное, поутру папа должен был ехать в соседнюю деревню проверять документы и  все свои счета, как он сказал по оформлению купчих. Надо было подкормить лошадь в дальнюю дорогу, хорошо выкупать в реке.
Феогност был уже взрослый, старше Толика на лет на 6, ему уже исполнилось 18 лет, но несмотря на свой возраст,  был довольно наивный и светлый.
Он лихо подскакивал, смешно бегал за мячиком, неумело подавал и громко смеялся забыв о том, что так смеяться неприлично.
Когда стемнело, пришел молодой конюх за лошадью.
И, вдруг Феогност попросил  своих родителей и папу Анатолия пойти ему в ночное, вместо конюха Егорки.
Анатолий тоже захотел с ним пойти.
И тогда их отпустили.
Мама велела собрать им с собою корзинку с едой, одеться потеплее.
Радость переполняла Анатолия, он быстро собрался, наладил удочки и побежал копать червей.
Феогност налил масла в фонарь и почистил фитиль.
Старая бабушка Александра Николаевна положила просфорки в чистый вышитый мешочек и спрятала в корзинку бутылку со Святою Водой.
- "Вот вам, да сохранит вас Господь, езжайте с Богом".
Она перекрестила Феогноста и Анатолия, который дрожащими руками запихивал банку с червями в корзинку с едой.
- "Да куды, вы, кладете Анатолий Федорович"?
подбежала к нему горничная Настя
- "Положите отдельно в карман" ...
- Сказала она ему.
Привели кобылку, она косила в темноте своим зеленым глазом, быстро стригла ушами, видимо собралась уже куда-то в путь, перебирая своими тонкими ногами и потихоньку всхрапывала..
-"Вот, что Феогност, я тут подумал, тогда возьмите с Гнедкой и Шалого, пусть будут вместе, ей так будет спокойнее, да от костра далеко пусть не отходят.
Я думаю справитесь"?
- "Ну, конечно же Федор Васильевич"
- Радостно звенел кузен.
- "Да, возьмите одеяло, кожуха".
- Суетилась мама
- "А, то остался бы ты Анатолий?2...
Мама гладила Толика по голове и боязливо заглядывала ему в глаза, вот теперь мне не уснуть...
- "Да, что ты боишься Анастасия? Что же может случиться-то? Он уже большой".
- Уговаривал ее папа.
Егорка побежал за Шалым, это был высокий серый жеребец, которого папа купил года 3 назад на ярмарке.
Наконец они выехали за ворота.
Ночь была теплая, молодой месяц  на темно-синем бархатном небе сиял , как серебряная брошь.
Лошади шли медленно, кованные подковки цокали по каменной мостовой, где-то далеко в стороне от городка пели девушки. Хорошо, тихо, пахнет цветущими растениями и хвоей.
- А, что у вас там в Англии? Как?
Спросил Анатолий.
- "Сыро, очень плохо, все чужое и никак нельзя привыкнуть, только вот Бог помогает, знаешь, если бы не горе, которое  скоро захватит всю Россию разве там можно было бы жить? Одно время скучал постоянно, а теперь ничего, Бог помог, только вот Розочку жаль, больная она"...
- "И вам надо собираться уезжать поскорее, слухи идут Царя батюшку скоро скинут, земля гореть будет, все погибнут, антихрист воцарится, чудеса будет показывать, все его примут и Крест поменяют на молоток, который будет всех по голове стучать...
Так мой отец духовный сказывал, а он все знает, все ему открыто".
Анатолий со страхом смотрел на брата, причмокивая лошадь, подтыкая ее под брюхо каблуком сапожка и по-хозяйски подгоняя говорил ей .
- "Но, милая, совсем заснула?  Ой, вот это дааа...
Отец тоже продает имение и все продает, деньги, говорят будут менять, вот и не знаем верить слухам или нет.
Видал все к нам съехались, будут решать куда ехать, пока не поздно, да многие и верить-то не хотят...
Один наш местный юродивый все тоже предсказывает...
Так страшно, все кричит - Ой, говорит земля горит, лейте на меня воду...
А то, как завопит - церква рушится, в колокола звоните, убегайте, говорит, а то и вы сгорите в аду.
Тогда все бабули наши окрестные встают перед ним на колени, крестятся на него и денежки дают, а он крупные-то берет, а мелкие деньги в людей бросает и громко кричит... Не о деньгах думайте православные, а о детях своих и о себе...
А, тут вовсе и пропал, говорят Бог его взял, чтоб не мучился в то время, когда антихрист придет, святой ведь он  пророк-божий человек, а некоторые говорят, что видели его на корабле, который тоже, аж в Австралию отплывал.
Вот верить или нет, никому не известно".
Так за разговорами они доехали до речки, темнота сгущалась, послышалось стрекотание кузнечиков и редкое кваканье лягушек.
Они разожгли фонарь, и повели купать лошадей, Феогност с удовольствием понырял, вода была теплая, пахло тиной и рыбой, потом они развели костер, разложив в него картошек, сала и яичек.
Анатолий наладил удочки, чтобы к утру они уже были  бы готовы полностью, разложив одеяла, они разлеглись, глядя в небо...
- "Да, хорошо здесь в России, все родиной пахнет, благодать Божья".
Феогност смотрел в небо, любовался звездами, рассказывал Толику о Боге, о вселенной , о Царствии Небесном.
Анатолий спросил Феогноста
- "А, где Бог живет"?
- "Везде"
Ответил он.
- "На земле, в небе, на звездах, У Бога - Домов много"...
И он запел своим красивым высоким тенором, глядя в бесконечное пространство звезд
- "Чертог Твой вижу Жизнодавче"...
Анатолий слушал брата с закрытыми глазами, раскинув руки крестом, представляя себя распятым .
Очень скоро он засопел и крепко заснул.
Феогност слушал, как , где-то в молодой поросли камыша возились дикие утки, они перебирали ряску и нежно , хрипловато покрякивали.
Лунная дорожка бежала по реке , ветерок шевелил листья камыша, рябил воду...
Рядом похрустывая сочную траву отдыхали лошади, где-то далеко, далеко за темным лесом гремело.
- "Гром, наверное, так и у нас скоро грянет, а может гроза и мимо пройдет".
- Думалось ему, он палочкой вытащил из затухающего костра картошку и спрятал под кожух.
В этот момент на речке послышалось громкое непонятное звучание, не то человеческое, не то звериное, кто-то быстро и тяжело плюхнулся в воду и громко кряхтя поплыл...
Феогност испугался и стал креститься на всякий случай.
- " Отче Наш"....
Начал было он молитву.
Гнедка, которая давно стояла тихо с закрытыми глазами, вдруг поднялась на дыбы и поскакала в сторону, храпя и дико озираясь по сторонам, несмотря на то, что была стреножена, она быстро удалялась в темноту.
Феогноост схватил фонарь, быстро разжег фитилек и побежал за лошадью, которая стремительно отдалялась от него...
- "Стой, стой, милая"...
Успокаивал ее Феогност.
Но лошадь не разбирая в темноте дороги прыгала все дальше, вдруг она зацепилась за вывернутую корягу, веревка, спутывающая ее ноги развязалась и она ускакала .
Феогност остался совершенно один, он прислушивался к лошадиному топоту , который оказывался то слева, то справа, он бежал на этот звук и звал Гнедку, уходя все дальше и дальше от реки и костра, где мирно спал брат.
Наконец Феогност почувствовал, что  взбирается вверх, перед ним оказалась возвышенность вверху которой послышался глухой топот лошадиных копыт.
Он подхватил полы своего летнего подрясника и быстро вскарабкался на самый верх.
Фонарь совсем потух и он оказался в абсолютнейшей темноте, где он отчетливо увидел могилки с крестами...
Тем временем топот стих. Феогност  споткнулся о кочку и упал, разодрав подрясник на две части.
- "Куда я попал?  В какую сторону идти, вот искушение Господи помилуй".
Он накладывал на себя крестное знамение и громко читал молитву Отче Наш...
Тем не менее, продвигался все далее вперед, спотыкаясь о надгробия, цепляясь за старые кресты.
У одной, могилки, которая была с самого края и казалась самой свежей, там была мягкая почва и не было еще поросли, он заметил слабое свечение, которое поднималось вверх.
Ужас охватил будущего семинариста, и от животного страха по его бледному лицу потек липкий пот. Он затекал в глаза, разъедая их,  руки стали влажными и тошнота подступила к горлу...
Тем временем свечение усиливалось и , вскоре превратилось в белый , высокий столб, он медленно покачивался то вправо, то влево, повинуясь слабому ветерку...
Феогност не мог уже более идти. Он остановился, прикрыв щеки руками, вытаращив глаза, и онемевший совсем от страха, вовсе  не мог молиться.
- "Ты, кто" ?
Спросил он этот перламутровый голубоватый столб.
Но столб ничего не отвечал, только слабо колыхался на ветру, поднимаясь высоко вверх.
Тут он вспомнил рассказ о юродивом, о котором говорил ему брат.
-"Все совпало, вот эта свежая могилка, в которой его и похоронили, действительно он был святой".
- Думал он.
Феогност стал пятиться от этого святого, который не желал с ним говорить. Потихоньку его онемевшие от страха ноги пошли.
Спускаясь с возвышенности он почти по пояс угодил в яму, наполненную до верху водой и грязью.
Еле выбравшись из нее он теперь был не только в рваном подряснике, но и весь в грязи.
- "Вот искушение, ужас".
Повторял он дрожащими губами...
Понемногу стало светать.
Внизу послышались голоса и крики.
Он посмотрел вниз и увидел множество бегущего народа с кольями...
- "А, вот и они ... Бесы,  Да Воскреснет Бог и расточаться врази его"...
- Громко кричал будущий семинарист, спрятавшись за березу.
Прислушавшись к голосам он услыхал свое имя...
- "Меня зовут бесы, все о нас грешных знают"...
- Лихорадочно соображал он.
- "Все им известно, все имена прописаны... Вот, еще не успел поступить в Семинарию, и уже началось"
- Думал он.
- Что же будет потом"?
Тут послышался конский топот и его отец, сидя в белой исподней рубахе, громко звал его.Тут же рядом ехал и Отец Толика...
Совсем уже рассвело, и Феогносту все было хорошо видно. Он потихоньку сошел с пригорка.
К нему подбежали мужики и отцы.
" Куда ж ты забрался сынок? Мы уж было совсем перепугались, когда Гнедка прискакала взмыленная домой, думали, что случилось? Не напали ли какие разбойники, или еще хуже, не разбился ли? Слава тебе Господи цел.
Когда нашли Анатолия, смотрим он спит, Шалый спокоен, а тебя нет, вот и побежали тебя искать, а, что это ты в таком виде"?
Феогност осмотрел себя.
По пояс он был мокрый, с него стекала вонючая жидкая грязь, полы подрясника были рваные и висели,как тряпки.
Отец снял с головы сына листья, которые застряли у него в волосах.
- "Я искал лошадь, вот искушение"...
Опустив низко голову ответил сын.
- "Отыскался молодой барин, слава Богу"
- Радовались мужики.
Только сейчас Феогност увидел, что фонарь потерялся в этой суете, закусив губу он думал, думал...
Внизу у потухшего костра сидел Анатолий, который уже завтракал, мужики окружили удочку и раскуривая махорку громко смеялись, на удочку уже попался  первый хороший окунек...
- "Чего это ты"?
- Спросил Толик, протирая глаза и позевывая...
- " Да лошадь искал, она испугалась кого-то и убежала, в реке, кто-то купался ночью, страшно было. а ты спал".
-" Эх жаль, и чего не разбудил меня"?
- Спросил Анатолий.
- " Я - то  ничего не боюсь".
- "А, вот я"...
Феогност более ничего не стал говорить брату.
Потому, что он, очень жалко выглядел, да и немного стыдно.
Анатолий остался порыбачить со своими дворовыми, а для Феогноста истопили баньку, а после бани он крепко спал до самого вечера.
Вечером он отбыл к своему духовному отцу, чтобы принести покаяние и Причаститься.
Через неделю он опять приехал, чтобы проститься.
Был весел радостен.
Он нашел Анатолия в саду и почему-то стал ему объяснять таинства загробного мира...
- " Знаешь, ведь от человека, который умер, могут исходить разные испарения, примерно через месяц, эти испарения могут светиться в темноте, т.к. они состоят из фосфора, понимаешь? И бояться этого не надо".
Анатолий посмотрел на Феогноста и утвердительно сказал
-" Хорошо, я и не буду, я вообще ничего не боюсь"...
- " Вообще бояться  Грех, подтвердил Феогност, понял"?
Отец Анатолия вышел на крыльцо, к нему подбежал конюх, но отец подозвал Анатолия и спросил у него
- " Ну, что поедешь проводить"?
- Анатолий обрадовался подскочил к отцу.
- " Папа, ну конечно поеду"...
Подвели тройку, во двор выбежало множество народа, все прощались с Феогностом, он опять уезжал далеко и надолго, мать и отец оставались пока с маленькой болящей дочкой, бабушки совали ему в корзины святую воду, образки и просфорки, Розочка тоже положила ему в карман вышитый ею шелковый платочек.
Он всех целовал по братски три раза.
Горничная Маруся, спрятавшись за дерево смотрела на молодого барина увлажненными глазами и теребила своими тонкими пальчиками его подарок-тонкий шелковый голубой платок, который он дарил всем женщинам, когда приезжал, а мужчинам раздавал кисеты.
Но Маруся знала, что он особенно нежно относится именно к ней, т.к. она была самая красивая из прислуги, так он ей сказал однажды.
Отец сам сел управлять лошадьми, отпустив кучера.
Когда прислуга наполнила шарабан почти до верху разными подарками и ведрами, лошади потихоньку тронули.
Феогност поспешно сел рядом с братом, обняв его, но глаза его искали горничную  Марусю, он увидал ее возле дерева и улыбнувшись, незаметно помахал ей.
-" Ну, у меня, поиграй еще, не забалуешь" .
Отец показал Гнедке плетку , и она подскочив, первая побежала ...
Дом быстро стал отдаляться, только слышалось пение.
- "Чертог Твой вижу Жизнодавче"...
Тройка свернула на большую дорогу и запылила, вскоре не стало слышно и пения, далеко вдали столбом завивалась серо-белая пыль...
Вскоре такая же покрыла всю Россию...