МОЙ ДЕД Часть восьмая

 КОНЦЛАГЕРЬ"БЕРЁЗА-КАРТУЗСКАЯ"
              1
А в сентябре, тридцать седьмого деда взяли.
Его схватили ночью без суда.
Когда в округе мирно люди спали.
Он просидел в «Участке» до утра.
Затем доставили  в «Картуз-Берёзу».
Власть усмотрела Стёпину угрозу.
В концлагерь,  за колючку упекли.
Сказали  что на месяц или три.
Там арестантов за людей не принимали.
Власть устраняла  неугодных ей  борцов:
Народных мстителей,  поэтов и певцов,
Так от борьбы с режимом отлучали.
Оттуда было два пути:
На кладбище, или с ума сойти.
              2

Тот лагерь создан не людьми.
Назвать людьми,язык не повернётся.
Скорей садистами-зверьми,
И палачами польского господства.
В мучениях, в пытках над людьми,
Всех там поляки обошли.
В строю стояли узники часами,
Дерьмо носили голыми руками.
Потом в немытые  им пищу выдавали,
И если кто-то там не брал,
Мгновенно возникал скандал,
И зубы  тут же выбивали.
«Спортивным лагерем Европы»
Прозвали лагерь  мизантропы*.
              3
Команды выполнялись по свистку,
И даже ночью, когда люди спали.
Переворот одновременно выполняли.
Лишь полчаса лежали на боку.
Свисток! Переворот на правый бок.
Свисток! И кувырок на левый бок.
Муштра ,насилие, тяжёлый труд -
Там был  в почёте у Иуд.
Команды выполнялись все бегом.
Дубинки полицейским  помогали.
И если насмерть они не забивали,
То выполнять приказ должен ползком.
От непосильного труда изнемогали,
Паны за это в карцер отправляли.
              4
А карцер – это каменный мешок.
Сырой подвал и с кулачок оконце.
Он арестантов приводил всех в шок.
Мечтали в нём увидеть лучик солнца.
И воздух был  такой…, нельзя дышать.
Канализация - вернее не сказать.
По выходу людей сопровождали,
На свежем воздухе сознание теряли.
А яркий свет слепил им там глаза.
Был организм ослаблен до предела,
Здоровье очень сильно там дряхлело
И чудились им  чьи то голоса.
Так в человеке – Человека  убивали.
И говорить об этом запрещали.
              5

Едва прошёл колючий дед забор,
Три полицейских его ждали.
И бросив ястребиный острый взор,
К начальнику дубинками погнали.
Удары сыпались, как  с неба крупный град.
Не лагерь встретил – а кромешный Ад.
Команды доносились: «Лечь!», «Бежать!»,
«Ползти!», «Вставать!» и даже «Не дышать!».
Так метров триста к коменданту пробирался.
Избитый весь, изодранный изгой,
Вступил через порог полуживой,
С Камаль-Курганским в кабинете повстречался.            
Тот за столом сидел, в углу, под образами,
«Сверлил» бумаги жгучими глазами.
              6
На Стёпу, так ни разу не взглянув,
Спросил: как звать, фамилию, вызнанье.
Узнав, что к «Вере» дед не присягнул,
Ещё раз повторил своё «пытанье*»
- Ну раз не веришь, значит коммунист!?
Дед отвечает,- «Нет пан  -  атеист,
Пан Длугашевский журнал свой выпускает,
И веру к Богу в нём опровергает».
-Какой он умный,….Длугашевского читает!?
Сам из деревни, грамотный смотрю!?
Но ничего, тебя я воспитаю.
А ну ка врежьте! Пусть перечитает!
Тут Стёпу под руки схватили,
В парк отвели и очень долго били.
              7
Из парка к коменданту в блок,
Его раздели быстро, догола.
-Ну что? Не помогает тебе Бог?
На теле,  вижу,  есть ещё места,
Дубинка где ни разу «не гуляла»!?
Ещё добавьте, всыпьте для начала,
Окрасьте его в синюю мурену,
Пришлёте завтра, я переодену.
Теперь гоняли Стёпу на плацу.
Раз тридцать падал, ползал, поднимался,
С дубинкою резиновой встречался,
И с грузом бегал, прыгал по кольцу.
Затем в «холодную» на цЕмент уложили,
И руки накрест деду разложили.

.    фото концлагеря из Берёзовского краеведческого музея.

*Мизантроп- лицо, наслаждающееся человеконенавистничеством, нелюдим.
*Пытанье - вопрос.