Рабочий день

         Утро Сашку очень удивило: мамочка накормила его кашей перловой, и дала с собой большой бутерброд - два ломтя хлеба, намазанные маслом и посыпанные сахаром. На работу он пришёл раньше на целый час, с сомнениями: ведь ничего делать не умеет.  Не зная, куда деваться,  стал прохаживаться среди дорожных машин и тракторов.  Вскоре появились первые рабочие. На  Сашку никто не обращал внимания. Продолжая прогуливаться, он заметил подростка, который был мал ростом, зато имел большой,  с  горбинкой,  нос, торчащий  из-под козырька фуражки, а ещё был лопоух и рыж. Подросток подошёл к Сашке и, с усмешкой, подал руку ему. Его  рыжие брови высоко приподнялись, а бесцветные глаза округлились. Сашка  едва  не  рассмеялся, глянув на пацана и невольно вспомнив Сентеля, но сдержался и подал руку.
        - Будемте знакомы, будемте знакомы, - почему-то рыжий пацан повторился, тряся руку Сашке;  его лицо  было в тонких морщинках, казалось старческим. - Вон твой электроцех. - Он показал на  железную дверь.
        - Откуда ты знаешь, - удивился Сашка, - что нужен мне он?
        - Здесь узнаётся всё со скоростью звука, -  ответил новоявленный  друг. -  Если в  одном конце  пукнут, то в другом – носы зажимают. Ну, ладно, побегу, увидимся. Хотя, давай за мной.
        Он распахнул железную дверь. Сашка пошёл за подростком. К   мотору  наклонился толстый молодой рабочий,  рядом  с ним на  корточки  сел и Сашкин   знакомый.  Сашка подошёл к ним. Знакомый ему кивнул.
        - Это  «Андижанец», - он ткнул пальцем в мотор. - У Николая он  никогда не  заводится, но сейчас придёт дядя Петя, у того заведётся.
        Николай, молча глянув на говорившего, хмыкнул  и  покрутил  пусковую  рукоятку.  Мотор молчал.
        - Когда он заведётся, - продолжал шефствовать «гномик»,  как  про себя  окрестил  его Сашка, - то он даст свет и ремни закрутит. - Он показал пальцем на два  токарных  станка, стоящие поодаль. – Послушай, а как звать тебя? Вроде познакомились, а как звать  не знаю.
        - Сашка. А тебя?
        - Я Феликс, - произнося своё имя, он  многозначительно поднял указательный палец.
        В дверях появился низенький мужик. Он пошёл к мотору.
        - Пошли  в цех, - позвал Феликс. - Сейчас  заведёт, это  дядя Петя.
        Дядя Петя недолго шарил рукой по мотору; послышался уверенно - гудящий ритм.
        - Ты будешь работать учеником у электрика дяди  Толи, - пока  шли,  говорил  Феликс. -  До тебя у него я был, но мы не сработались: он настоящий кал. А ты работай, там будет видно. Вон он идёт.
        Неожиданно он снял с головы кепку, и, сгибаясь, ударил ей по носку ботинка, при этом состроил гримасу:
        - Наше вам! Здравствуй, уважаемый наш Палыч!
        Подошедший мужчина захохотал.
        - Вот вам ещё один на съедение, -  представил Феликс Сашку. - Прошу любить и жаловать больше, чем меня.
        - Хватит  трепаться! -  рявкнул  на  него  электрик. -  Работать  пора. -  Он был среднего  роста,  с бескровным лицом. Подойдя к столу со старыми аккумуляторами, он сказал Сашке, - бери отвёртку и отколупывай гудрон.  Будем разбирать аккумулятор.
        Сашка взял лежащую на столе отвёртку и уставился на аккумулятор. Подошёл  Палыч и   показал, что  ему делать.

         Так начался Сашкин трудовой день. Палыч  его не расспрашивал, лишь давал задание и уходил. Время  до обеденного часа прошло быстро.  О  том,  что пора обедать, сообщил Сашке  Феликс.
        - Бежим  жрать в токарный, - предложил он. - Пайка есть?
        - Есть.
        В токарном цехе было тихо. «Андижанец», заглушенный на время  обеда,  ещё  выдыхал жар. Четверо рабочих, пристроившись возле шахматной доски, уплетали с аппетитом  принесённые харчи, двое при этом одновременно  играли. Феликс  и  Сашка,  подтащив  к  ним  деревянный ящик, разложили пайки. Вокруг шахмат кипели страсти.  Играли  токарь Николай  и дядя Петя. Николай восседал спокойно, а дядя Петя каждую минуту ёрзал и шмыгал острым носом, бегая круглыми глазками по доске, и, при этом, не забывал сокрушать зубами шмат сала. У доски лежал  складной нож, но резать сало дяде Пети было некогда. Николай проиграл. Откупорив восьмисотграммовую бутылку молока и отхлебнув половину, дядя Петя принялся  расставлять фигуры. Следующим играл Феликс. Он минут за пять разгромил дядю Петю. Тот поднялся  и  сел рядом с Сашкой. Теперь он начал жевать булочки и круто сваренные яйца.
        - Ты с этим жидёнком не садись играть в шахматы, - сказал он Сашке.- Облапошит.