Читая Пруста
там девушки опять в цвету.
Они своею белизною
заманивают в высоту.
Кому они в мечтах не реяли
на упоительном ветру?
Дымок утраченного времени
так прозаичен ввечеру...
Не успеваю приспособиться
к железным ножницам портных,
кроящих платья наособицу
с лекалами времён иных.
И остается лишь поверить
в то модернистское кино,
где на засов откроют двери
и настежь затворят окно.
Блеснёт в ночи строка зарницей –
но утро обрывает нить.
Не успеваю объясниться,
не успеваю объяснить!
Невнятною скороговоркой
поскрипывает карусель.
Не успеваю выпить с Лоркой,
Дантеса вызвать на дуэль.
И ветер мне кричит над полем,
и вкрадчиво мне шепчет рожь:
«Ты ничего ещё не понял,
и не успеешь, не поймёшь!»
Не успеваю за сумятицей
пространный дочитать роман,
где двойником лукавым прячется
мой брат обманный, странный Сван.
Он то исчезнет, то откроется
в хмельном пылу летящих лет…
За крайним домом, за околицей
уводит в лес заросший след.
Там соловей, душа родная,
моих не ведает забот,
и, нотной грамоты не зная,
поёт, да как еще поёт!
Он честно сделал своё дело
и спать пристроился в листве –
без непутёвых сновидений,
без буйных мыслей в голове.
А на земле такая тишь,
что слышно, как щебечут в небе
те девушки в прохладной неге,
но их в ночи не различишь…
И разве в том моя вина,
что по весне светло и грустно
от недопитого вина,
от недочитанного Пруста…
2011
Свидетельство о публикации №121122202561