Самый сложный узор

ползёт,  стыдливо,  по  взглядам  тень,
а  дорога  льдом  тает,
мир  не  хотел  быть  похожим  на  поезда,
жизнь  –  на  вокзалы,
и  уверенным  глотком  проникает  кофе
внутрь  крепкого  сна,
хороший  запах  одеколона,
как  привычка,  любой  светской   дамы,
сразу  обнюхать  глаза  в  глаза…

исцеление,  искупление,  украдкой  –  любовь,
повсюду  всё  герметично  устроено,
по  моему  –  это  из  сигареты  течёт  ментол,
превращаясь  в  облако,
по  прежнему: 
много  сегодня  из  завтра,
а  вчера  –
небо  смотрело  с  укором,
такие  тёмные  окна  видел  однажды,
когда  открывал  глаза  незрячим  влюблённым…
 
бабочки  принесли  иголки, 
рассыпали  на  столе,
ещё  недавно  смотрел  в  их  лица  –
они  махали  крыльями,
я  их  пришпилил  к  стене,
и  перелистнула  вселенная  лист, 
за  хвост  кометы,
иголки  проткнули  бабочкам  вены,
я  стал  им  убийцей,
но  плакал  при  этом,  как  нервный  зритель…
 
а  ты  засыпай  от  любви  ко  мне,
почувствуй   внутри  сна  пустоту,
веки  исколоты  хрусталём  зрачка  –
это  иглы  наружу  бабочек  рвут,
зеркала, 
отражения  спрятали  по  ту  сторону  света, 
где  темно,
где  разлит  остывающий  крови  бульон,
неумело   вплетаются   годы
в   самый  сложный,
безжизненный  узор.