Подужемье
Здесь даже летом ветер ледяной
вдруг налетит с внезапностью свирепой,
и в реку Кемь глядятся баньки слепо,
подернутые прелью вековой.
Тут радуга развесит кружева
над бешеным порогом
в день погожий,
и тихий остров все никак не может
реки запомнить быстрые слова.
Знаком и дорог этот берег мне,
пусть много здесь тяжелого я вынес:
тут голодал,
тут повзрослел и вырос
на той большой безжалостной войне.
Мои здесь корни вечны и крепки,
отец мой спит в земле песчаной этой.
Он, умирая, видел луч рассвета,
водой обмыт был этой вот реки.
Здесь я застигнут первой был строкой,
в бесхитростном смятенье,
торопливо
прибрежные цветы и ветки ивы
в стихи вплетая детскою рукой.
Не в гости приезжаю я сюда,
как некий беззаботный горожанин.
Безлюдный берег в стынущем тумане
мне дорог, как солдату высота,
которую я брал когда-то с бою,
с ней собственною кровью породнясь.
На той земле стоит он, возвратясь,
наедине с годами и судьбою.
Падун ревет в серебряном снегу.
Подужемье в предутреннем тумане.
Писать о нем –
как прикоснуться к ране.
А не писать я тоже не могу.
1962
перевод Т. Стрешневой
Свидетельство о публикации №121122103126