Александр Смогул

АЛЕКСАНДР СМОГУЛ
(1946 - 2015)

Заведусь, заверчусь, загорюю,
Задрожу как штормующий ют,
У случайных бомжей заночую —
Бог — хранит алкашей. Не убьют.
И привидится прошлого улей,
И возникнет в его уголке
Вечно датый Карим Халиулин
С балалайкой и дудкой в руке.
Подойду к озверевшему раю,
Брошу стольник, как долю свою.
— Что хорошего? — Дудкэм играю, —
Улыбается, — стрункэм щиплю.
Средь хрущевских сгнивающих хижин,
Где сидельцы, афганцы, шнуры
Непонятно, зачем же ты выжил —
Неужели для этой игры?
Неужели осталось лишь это:
Пониманье, что мир обречен,
Водка выпита, жизнь недопета
Да зарубка под левым плечом?
Но про все до конца понимая,
Тычась в стену подобно шмелю,
Я и сам этим «дудкэм» играю,
Я и сам этим «стрункэм» щиплю.

* * *

Отстранённость от мира и века,
От петли отношений и драм.
На последней слезе человека
Воздвигается мудрости храм.
Отстранённость, – и нет притязаний,
Что уже никогда не поймут
Озарений, прозрений, прознаний,
И не страшен глагол «предадут».
Отстранённость – способность воочью
Навсегда осознать, наконец,
Что лишь Господу зыбкою ночью
Эти строки ты пишешь, глупец.

* * *

Ни ожидания, ни боли —
Лишь времени незримый бег,
Да белый дым над белым полем
Повис, как падающий снег.
Да этот горестный и древний,
Добра не знающий пейзаж
Насторожившейся деревни,
Слепой от пьянства и пропаж,
Где, как обугленные раны,
Средь изб неся нелёгкий груз,
Ждут обезглавленные храмы
Мессию, что забыл про Русь.

* * *

Замес поэзии и прозы –
Закат пятидесятых лет,
Где я вдыхал чужие слёзы
И дым вонючих сигарет.
И дух бродяжничества властно
Тянул меня по всей Руси,
Где, как моржи, раскинув ласты
Огней, в дождях меня несли
Составы с запахом картошки
И перепрелого белья,
Где инвалидные гармошки
Учили лирике меня.

* * *

Погостам молюсь и церквам,
Застыв в поклоненье.
Лес, листья прижавший к ветвям,
Как уши оленьи,
Внимает напеву веков –
Смесь ухарства с грустью,
И жизнь от забытых верхов
К неясному устью
Равнинной рекою несёт
По пойменной стати
Событий предъявленный счёт,
Что мы не оплатим.
Как чудно, как чутко, как зло
Мгновенье прозренья!
Неужто судьбы ремесло –
Мятеж и презренье?
Неужто извечный полон
Восторга и страха
Затем лишь, чтоб грудь под крестом
Смирила рубаха.
И весь этот каторжный бой
Души и рассудка
Однажды случится золой
В пустыне сосуда?
И грубое жизни рядно
Затем лишь, чтоб просто
Понять, что нетленно одно:
Церква да погосты.