2. Сорока

Над вокзалом качается мрак пеленой желейной,
и дорожные карты в партии мира идут в отбой.
Не забудь написать на прощание, что жалеешь,
не забудь под конец притвориться самим собой.

Наблюдай, как в сугробах вокруг проступают нечеловечьи лица.
Под порогом, – кому, может, надо? – оставь ключи.
И иди туда, где сорока в лесу гнездится.
Слушай камень, что в рёбра твои уже двадцать лет стучит.

Небо щедро застывшую воду на землю крошит,
заполняет изморозь трещинки на коре.

...в детстве мама шептала:
не смотри в окно, мой хороший.
Ну а ты, конечно, не слушался и смотрел.

И сосновые ветки рыдали желтушным соком,
отражения глубже прятались в зеркала.
За окном сидела, хвост распушив, сорока,
и сорока только тебя любила,
и только тебя ждала.

Тополь мерно качался и в раму лупил руками.
Тишина вползала в щели со сквозняком.
А сорока взяла твоё сердце, впихнув между рёбер камень,
влажный камень, покрытый лишайниками и мхом.

А сейчас саван наста ломается с тихим хрустом,
еле слышно поёт, ручьи накрывая, лёд.
И не страшно, не больно, а просто немного грустно.

Покажи мне, сорока, где сердце моё живёт.