пища для ума

Всё выбросил. Нет ни черновика,
ни записи в тетради, чтобы в рифму.
Так проще жить. Казалось, на века,
казалось - это всё неповторимо,
как почерк свой, как след, своя зима -
у каждого своя. Моя - такая,
в которой жизнь - лишь пища для ума,
и я её везде с собой таскаю,
боясь, что потеряю в этот мой
сезон декабрьский. Мало ли. Бывало,
что всё терял. Тарелочка с каймой
когдатошнему жителю подвала -
всего-то общепитовский прибор,
и памятка о времени застоя.
Как много мной потеряно с тех пор,
как много покушений на святое
осталось в прошлом, вытрепалось в прах.
Не вечное перо и дворик зимний,
иссохшая трава на пустырях,
в горшках - остатки бабкиных глоксиний -
забыл полить - осыпались листы,
альпийская фиалка захирела...
Иллюзия декабрьской суеты,
морозная картина самострела -
кривая рифма где-то у виска.
В своей зиме свой день и холодрыга.
И пыжишься, и как бы свысока
себе твердишь - давай-ка, повтори-ка
то самое. Сумеешь? Нет, не то.
Так много слов, как будто безымянных.
Опять хватаешь старое пальто
и роешься бессмысленно в карманах,
пытаясь между крошек табака,
монеткой медной, спичкой почерневшей
найти слова... Но думаю, пока
не выйдет. Жизнь прошла, писать о ней же
не слишком интересно. Черновик
уже давно истлел в помойной яме,
а то, к чему ты так и не привык,
легко с тобой расходится краями,
рифмуясь кое-как. Переберём
в шкафу одежду, чтоб переодеться,
уйти по снегу и за пустырём
найти траву, проросшую из детства.