Потеряшки 5

Начало здесь http://stihi.ru/2021/11/25/5866


ОН

Незаметно, по секундочке, по минуточке… А вот уже и год, с того страшного дня, пролетел. И другой на вторую половину перевалил.   Колька всё еще жил, словно в каком-то полузабытьи. С виду – всё хорошо… Учёба о которой мечталось с детства – в мореходке, весёлая компания друзей, симпатичная девушка рядом… Иногда он и сам не понимал, почему же так больно-нудно что-то ноет и ноет внутри. Почему так часто замирает он, вдруг разглядев в случайной встречной девушке Её черты. Почему так жадно вслушивается в болтовню Её подруг, в надежде хоть мельком услышать Её имя. Но видно сама судьба была против них. Ни разу, ни единого разу – ни случайных встреч, ни намека в разговорах… Она просто исчезла из его жизни, как будто и не было. И даже его дневник был против него.
Май 198…
«Осталось всего пару месяцев и моя учёба будет завершена. Что делать после училища? Уже понятно – по распределению, оставят здесь же, в городе, в пароходстве. Дотяну до армии. А там – три года, пусть за меня думают командиры. Васька намекает о свадьбе. Расписывает мне, как верные жёны ждут своих солдат. Я делаю вид, что не понимаю о чём речь. Женитьба, это вообще глупость непомерная, а уж до армии – тем более…»
Поймав себя на том, что пишет не о Ней, а о другой девушке, Колька воровато оглянулся, словно испугавшись, что кто-то сможет его застать за таким некрасивым делом. Никто не видел. Он был один. Тем не менее, он поторопился избавиться от этой улики. Разорвав листок на мелкие- мелкие кусочки, посидел немного – без мыслей и без желаний. Всё так же, на автопилоте, вышел из комнаты и куда-то пошёл.
Ноги сами принесли к знакомому зданию общежития, и Колька, с какой-то смутной надеждой, глазами, отыскал Её окно. Оно было неприветливо, мрачно и темно. «Безнадёга…» –пронеслось у него в голове. Нестерпимо захотелось снова почувствовать, как маленький, совсем ребенок, четвероклассник Колька несет девочке портфель до  дома.  Но, понимая, что это невозможно, еще разок кинув взгляд на спящее окно, он торопливо зашагал прочь. 


ОНА   

– Ты поедешь ко мне на проводы?
– Нет. – Она и сама почувствовала, как грубо прозвучал ответ. Но стараясь смягчить его, объяснить, сделала только хуже. – Терпеть не могу, эти расставания напоказ… Будут меня все ощупывать, оглядывать, примерять – подхожу ли тебе по росту и весу… Мама твоя будет мне шептать на ушко: «Он нам про тебя столько рассказывал…» А подруги откровенно злословить: «Чего он в ней нашёл… Фи-фи-фи…»
– Зачем ты так? – Было видно, как ему больно. И Она поторопилась исправиться:
– Я приеду к тебе на встречу. Тогда и познакомишь меня и с родителями и друзьями.
– Приедешь? Обещаешь?
Она, не моргнув, выдержала его строгий взгляд:
– Я тебе уже пообещала. Зачем возвращаться к этому снова…
Пару дней до его отъезда они старательно делали вид, что неприятного разговора не было. Гуляли по городу, болтали, смеялись, молчали…
Последнюю ночь перед расставанием гуляли до утра. Говорили, говорили… Впервые, с момента знакомства, заглядывали в будущее и строили планы. Время пробежало незаметно и, надо было возвращаться в настоящее. Проводив Её до общежития, Васька убежал на вокзал, пообещав писать каждый день.
Первое письмо пришло уже через неделю. И с тех пор так и повелось… Каждый день. Если на почте происходили какие-то сбои и письма не было – значит потом Она получала сразу два… Или три…
Писать Васька умел так, что Она, поначалу, диву давалась – откуда у него такой дар красноречия. Настолько увлекательно рассказывал он об облаках и о звёздах. О горах и о речках. Он мог на двух листах живописать, как муравей несёт в свой муравейник палочку или травинку.  А еще – писать  о том, как сильно он скучает, вспоминая Её… Пару раз Она спросила его о службе. Где он и как… Но получив в ответ полное игнорирование, успокоилась и вопросов не задавала.
В тетради, названной «Стихи для Васьки» стихов так и не появилось. Но это Её совершенно не напрягало. Нет и нет. Жизнь бежала себе вприпрыжку, как она умеет бежать только в юности.


ОН

Наконец-то наступила осень, и Колька получил долгожданную повестку. Оставалось погулять, всего ничего. Начиналась новая, незнакомая жизнь. Первым делом надо было уволиться с работы. А вторым… Разговор  с Васькой он начал в тот же вечер. 
– Я повестку получил. С работы уволился. Завтра уезжаю домой.
– Как уезжаешь? – Было видно, что девушка еще не может осознать сказанное.
– Я повестку получил. – Засмеялся Колька. – В а-р-м-и-ю! Уезжаю завтра домой. Проводы у меня…
– Я поеду с тобой. – Васька была настроена решительно.
– Нет. – Прозвучало грубо, Колька и сам это почувствовал.
– Почему? Я твоя девушка… – В голосе Васьки задрожали слёзы.
– Ага… Твоя… –  Усмешка была, как пощечина, но  парень и не собирался щадить девушку. Словно она была в чём-то виновата.
– Я буду ждать тебя…
– Морфлот… Это три года. Ни одна… – он проглотил, готовое сорваться с его губ нецензурное слово, –  не сможет три года ждать… 
Впервые Васька видела парня таким злым и таким жестоким.
– Я смогу! – Она пыталась еще что-то говорить, но Колька уже повернулся к ней спиной, бросив сквозь зубы:
– Не надо.


ОНА.

Письма перестали приходить, как-то вдруг. Поначалу она посмеивалась, представляя, как почтальонка идёт, сгибаясь под тяжестью сумки, доверху набитой знакомыми конвертами… Но прошёл месяц, второй и на место веселью пришло волнение – что могло случиться... Её письма уходили в пустоту. Ни ответа, ни привета… Тогда-то Она и поняла, что ничего не знает про Ваську.  Откуда он, кто его родители, кто его друзья… Только фамилия, имя, отчество. Не выдержав, Она пошла в училище, которое он закончил. В надежде разузнать его домашний адрес.  А выслушав от первой встреченной там, противного вида тётки (то ли преподавательницы, то ли воспитательницы) – «Ты бы милочка, не за мальчиками бегала, а про учёбу думала… А мальчики – они такие… Сегодня одна нравится, завтра – другая…» –  разозлилась.
Еще пару недель металась между тревогой – «что-то случилось» и злостью – «да пошёл он…» Писем так и не было. В конце –концов Она сама написала письмо, где высказала всё, что про него думает. Но гордость не позволила его отправить. 
Зато в тетради «Стихи для Васьки» вдруг стали и вправду появляться стихи. Точнее –  они росли там, словно грибы, после дождя. Такие разные… Про предательство и ложь:

Эта весна смогла небо грозой расшить,
В сумраке, нам глупцам - дать Ариадны нить...

Мы же на трон - ложь. Счастье - на край земли.
Горьких разлук дрожь в души пластом легли.

Учим себя опять прятать в ресницах взгляд.
Осень - пора считать, сколько кому цыплят.

Больше законов нет. Реки вернулись вспять.
Снова на красный свет... Что тут еще сказать...


А следующее, вдруг, про любовь и надежду:

я есть... я была вчера,
я в завтра далёком буду,
я сна твоего игра.
я вера твоя в чудо.
преданье любви старо -
ты бредишь моей тенью.
я брошу тебе перо,
как шаг к твоему спасенью.
иди в высоту... спеши...
ответы оставь людям.
я – есть... для твоей души...
ты - есть... значит мы - будем...

  Она чувствовала себя сидящей в самолётике аттракциона «Петля Нестерова», что был в Центральном парке их города. Или на качелях. Вверх -  вниз… 
Вверх:
               
Я пойду  за  тобой... Позови...
В мир бескрайний пойду... Или в келью...
Изумленные декабри
Пусть рыдают по мне капелью...

Благочинные города
Светофорами красными дразнятся...
Я уйду  за  тобою... Куда?
А какая мне разница...


Вниз:

Хочу в голос, по бабье, выть,
И чтоб ветер со мной, дуэтом...
Потому, что не знаю, как дальше жить.
И за что мне все это...

– Сегодня с таким мальчиком познакомилась… – со странной улыбкой на губах объявила Она однажды вечером.
– Как с мальчиком? А Васька как же? – ахнула соседка по комнате.
– Он меня бросил. – Спокойствие, с которым Она произнесла эту фразу – пугала.
– Не говори чепухи. Поссорились что ли?
– Нет. Не поссорились.  Он меня бросил.
Помня, как тяжело, как долго Она переносила расставание с Колькой, соседка порадовалась, что в этот раз обошлось без истерик и слёз. Больше о Ваське они не вспоминали.
– Сегодня с таким мальчиком познакомилась… – не прошло и недели, похвасталась Она снова.
– Ты мне говорила уже, – отмахнулась соседка.
– Зой, это другой… – Её рот смеялся, а вот глаза оставались грустными.
– А тот, первый?
– Я его бросила. – Теперь и глаза засветились теплыми искорками. – Ты бы видела его лицо, когда я сказала, что он мне не нравится. Он чуть не заплакал.
Теперь уже, сомнений не осталось –  Она веселилась от души.
– А этот нравится?
– Нет. Совершенно не нравится…
– Тогда зачем ты ему мозги пудришь? – соседка искренне не понимала Её. Но ответа не получила. Она лишь презрительно дёрнула плечом.
– Сегодня с таким парнем познакомилась, – объявила Она, не прошло и недели.
– Ох, смотри. Соберутся они все вместе и наваляют тебе, по первое число…– вздыхала Зоя.
– За что? – Искренне недоумевала Она. – Я ведь им ничего не обещаю. Они сами себе придумывают любовь…
И меняясь в лице, добавляла:
– Я же никому не валяла, когда меня бросали…
Однажды Зоя, воспользовавшись отсутствием хозяйки, заглянула в потайной ящичек и достала заветную тетрадь. Впрочем, делала она это не в первый раз. «Стихи для КоВаськи». Прочитав название, девушка огорчённо покачала головой: «Бедняжка… Какая же она бедняжка…»
Стихи только подтвердили её догадку. Хозяйка тетради страдала, хотя и старательно скрывала это от окружающих.

Наверно, это просто... Уходить,
решив за нас, что будет лучше где-то.
Рванув, как ворот, тоненькую нить
раскрашенного нежностью рассвета.

И снова ночь... Но миллиарды звёзд
прольются зря, не выполнив желаний.
А наша встреча станет не всерьёз –
лишь первою ступенькой к  расставанью.

А я  могу не плакать  от ветров...
И одеваться  строго по погоде...
Но...
Ты мне должен сотни нежных слов
и наших, не родившихся мелодий.

Кому были посвящены эти строчки? Кольке? Ваське? Знала ли об этом та, которая их писала… Но кому бы они не посвящались – это было ужасно. Даже читая эти стихи–  хотелось плакать. Как же больно должно быть той, которая их писала.

А что мне осталось?! Лишь стайка заученных снов,
Лишь горсточка пепла, от слов, что когда-то так грели.
Песчинкою малой, в толпе равнодушных домов,
искала приюта... (но, кажется, мимо цели).

По линии рук выходило  еще живу...
Потерянный смех – просто смех, небольшая потеря.
Не раз и не два поменял календарь листву,
А время лечило… (в леченье свое, не веря.)

Взрывала я ночи,  порой,  откровенностью строф,
Порой,  разглядев расстояния, в страхе слепла.
Ведь, что мне осталось – лишь стайка заученных снов...
Лишь горсточка пепла...

А от Её последних  стихов, по спине побежали мурашки:

За флажками оставила
Свою веру в людей.
Вспомни главное правило:
Если ранил –  добей.

Только спину и вижу я.
Это мне не забыть.
Если все-таки выживу –
Буду мстить. БУДУ мстить.

Растерялась по-бабьи я.
Это ФОРА –  ты знай.
Я еще –  очень слабая...
Время есть. Добивай.
 
И тут же. На этой же страничке:

Я заветы Христа нарушаю.
Понимая, спасения нет,
Не простила  тебя... Не прощаю...
Посылая проклятья во след.

С каждым днем все стервозней бываю.
Бессердечность испив  до конца,
Клином клин я теперь выбиваю,
Походя, разбивая сердца.

Беспощадности сладки мгновенья...
Лишь одно сердца гасит пожар:
Злым вампиром, опять, с наслажденьем,
Боль чужую я  пью, как  нектар...

Только теперь Зоя поняла  Её окончательно. «Бедняжка… Какая же она бедняжка…» Весь вечер крутилось в голове девушки. И когда Она вошла и весело объявила:
– Сегодня с таким парнем познакомилась… – соседка подошла к ней обняла Её крепко-крепко и заплакала.

Теперь соседка заглядывала в тетрадь каждый день.  К её огромному сожалению, листы оставались девственно чистыми. А когда Зоя уже устала ждать там, наконец-то,  появилось новое стихотворение:

Сегодня, что-то радостное снилось,
Как будто прилетели снегири...
И брызги ранней, розовой зари
Раскрасили декабрьскую стылость.

Приснилось мне, что наконец, зима
Снежинок хоровод земле дарила.
С любовью материнскою укрыла
Продрогшие деревья и дома.

Пульс в предвкушеньи счастья звонко бился,
Бездонность неба синевой манила,
А за спиной, как в детстве, крыльев сила!

Ты первый раз сегодня мне не снился...

Прочитав его, Зоя облегченно вздохнула.  С того дня и вправду, что-то в Ней изменилось. Во всяком случае, Она уже не объявляла чуть ли не каждый вечер: «Я сегодня с таким парнем познакомилась…»

ОН.

Бежали дни, похожие друг на друга, словно близнецы. Подъём – отбой. Подъём – отбой. В тяжёлой службе матроса была своя прелесть. Днём думать было некогда. Ночью – не было сил. Писем Колька получал немало. От родителей, друзей, подруг, одноклассниц. И только единственный человек – Та, от которой он ждал весточки больше всего, молчала. Иногда он решительно брал лист бумаги и писал: «Здравствуй, моя…» На этом его решимость таяла без следа. И всё же Колька был уверен (он и сам себе не мог объяснить почему), что их расставание не навсегда. Вот вернётся он с армии и всё наладится. Они снова будут вместе. Со временем он настолько поверил в это, что совершенно перестал волноваться. Оставалось только дождаться демобилизации. Дни побежали веселее. У Кольки было прекрасное настроение. Почему? Но разве надо искать причину для хорошего настроения.


ОНА.

День был солнечный и тёплый. А еще у Неё было прекрасное настроение. Почему? Но разве надо искать причину для хорошего настроения. Она бежала по улице, торопясь на занятия. Шедший навстречу парень еще издали Ей показался знакомым. А подойдя чуть ближе, Она уже не сомневалась.
– Вооолодя! – С радостной улыбкой Она заторопилась ему навстречу и вдруг замерла, словно о стену ударившись о его, полный ненависти взгляд.
– Ты почему не приехала на похороны?
– Какие похороны?
Это страшное слово было таким чуждым в этом залитом солнцем дне.
– Васькины похороны…
– Ваську?! Как?!
– Ваську... – Парень едва сдерживался, чтобы не ударить кулаком прямо в эти испуганные глаза. – Как? В гробу. В цинковом.
Захлёбываясь от злости, он повернулся и торопливо пошёл, почти побежал. Подальше от Неё.
Она осталась стоять посреди улицы. Одна.
Вечером у Неё поднялась температура. К утру, это была уже не температура – настоящий жар. Зоя, не слушая возражений, вызвала «скорую». Молоденький врач, игриво поглядывая на симпатичную девушку, успокоил соседку: «Обычная ангина. Но температура высокая. Заберём её в больницу. Через недельку будет, как новенькая».
Ни через неделю, ни через месяц, ни через два…
Врачи сбились с ног пытаясь найти причину. Ставили один диагноз за другим, но помочь несчастной не могли. Огонь, поселившийся внутри Неё, продолжал гореть, несмотря на все усилия докторов.
– К сожалению, мы не в силах ей помочь. – Доктор с сочувствием посмотрела на немолодую, усталую женщину и перевела взгляд на мирно спящую на кровати девушку. За четыре месяца, проведенные здесь, в больнице, Она стала почти родной для всех врачей больницы. И всё же приходилось признаваться – медицина оказалась бессильна. Она таяла на глазах. Худела, слабела. Постепенно, медленно, но неукоснительно…
– Почему, скажите, доктор? – Женщина едва сдерживала слёзы.
– Она не хочет жить. Точнее сказать – её организм сопротивляется. А почему, я не знаю… Заберите Её домой. Возможно это, как-то положительно повлияет на Её подсознание. А если нет, то так и так – ей недолго осталось…

Продолжение
http://stihi.ru/2021/12/26/3819

(Р.S. Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно).


Фото - Сюрреалистичные миры Марка Уорда