Виктор Кочетков

ВИКТОР КОЧЕТКОВ
(1923 - 2001)

Когда закат последним блеском
Косынку высветит свою.
Пойду к знакомым перелескам
По запылённому жнивью.

И будет тучка плыть лениво,
И будут птицы петь зарю,
И я со степью молчаливой
Наедине поговорю.

И постою под звёздным небом
Средь остывающих полей.
И будет вечер пахнуть хлебом,
Как руки матери моей.

* * *

Жаркий полдень. Пыльная дорога.
Сельский храм. Полуоткрыта дверь.
Целый век прожившему без Бога,
Что же мне сказать Ему теперь?

Много ль смысла в запоздалой вере?
Болью сердце стиснуло в груди.
Слышен голос тихий из-за двери:
– Заходи, раб Божий, заходи...

* * *

Белоголовый сип
Летит на свет заката
Над медленной рекой,
Над красною водой...
Вот здесь они лежат,
Ровесники-солдаты, –
За чёрствой и седой
Прибрежною грядой.

Под каменной плитой
Лежат они в посёлке
Средь стынущих берёз,
На глинистом краю.
А те, что их прожгли, –
Железные осколки –
Летят,
летят,
летят,
Летят сквозь жизнь мою.

ИСПОВЕДЬ СЫНА ЗЕМЛИ

После рассветное. Скрип дергача.
Шорох берёз над рекой беловодой.
Как и когда я расторг сгоряча
Это согласье с великой природой?

Где и когда я воскликнул: «не трусь!
Ты не пылинка, а гвоздь мирозданья»?
Словно Батый покорённую Русь,
Я обложил её тяжкою данью.

Добрым советом, что дал нам Плотин -
Не переписывать книгу природы, -
Я пренебрёг. Я настроил плотин,
Горы пустой понасыпал породы.

Я возомнил себя высшим творцом
В этом воздвигнутом вечностью храме.
Русское поле засеял свинцом,
Русское небо завесил дымами.

Долгим сомненьем себя не томил,
Горьким раздумьем себя не тревожил,
Всё непрямое упрямо спрямил,
Всё непокорное смело стреножил.

Вырубил тысячеверстья тайги,
Тысячекратно умножил ловитвы.
Ныне мы, смертные, с нею враги,
Без передыха ведущие битвы.

Сколько же надо мне было пройти
И обольщений, и бед многократных,
Чтобы победы свои занести
В Красную книгу потерь безвозвратных.

Чтобы вот здесь у весны на краю,
Наедине с вековой тишиною,
Думать горчайшую думу свою,
Мучиться вечной своею виною.

ВЕСТЬ

«Поэзия – весть, - утверждает Овидий.
Судьбою приказано мне
Быть вестником тех корпусов и дивизий,
Что в Вечном сгорели огне.

Я – воин, которого шлют Фермопилы,
Чтоб знали во все времена,
Какою огромной ценою купила
Победу родная страна.

Грядущему весть я несу из былого
О тех, кто не может прийти.
Мне надо сказать их заветное слово,
Чтоб право на смерть обрести.